— Пошел вон.

Развернувшись, я, чеканя шаг, вышел за дверь. Ну что сказать, нравилось мне дразнить этих зазнаек. Хоть какое-то развлечение. Знаю, что мне это аукнется потом, но сделать с собой ничего не мог. Учиться я собирался максимально усердно, а вот меняться — нет. Я нравлюсь себе таким, какой есть.

Дальше меня опять ждал полигон, откуда я совсем недавно едва уполз. Моя дружина, разбившись по парам, отрабатывала увороты. То есть, одна тянка лупила всем, чем только могла, а вторая, стоя в десяти метрах, уворачивалась от летящих в неё плетений… Не сходя с места. То есть, стояла, поворачиваясь, изгибалась, но при этом её ноги были как будто приклеены к земле. Когда уворачивающаяся пропускала три удара, они менялись. Жесть. Ну что, буду пробовать.

— Становись, снимай щит и следи за моими руками, — распорядилась Первая, видимо, взявшая надо мной шефство. Ее напарница рванула нарезать круги вокруг полигона, навесив на себя утяжелители. Причем, не только на ноги, но и на руки.

— Если я сниму щит, ты меня прибьешь, — возразил я.

— Не прибью. Удары будут не выше уровня оратая. Твоя задача — почувствовать летящую в тебя магию, просчитать место удара и уклониться. Смотри базовые движения: первое — поворот корпуса, второе — тот же поворот, но уже чуть пригнувшись и под другим углом, третье… — присела она на корточки с одной вытянутой ногой вбок, — Четвертое…

Всего в базе оказалось двадцать движений, которые я, естественно, все не запомнил.

— Ладно, сейчас отрабатываем первые два. Следи за рукой.

И… погнали наши городских. Одежда, конечно, защищала меня от магии, но от ударов воздушными кулаками, от которых трещали ребра, нет. И это у них так дружинницы бьют? Да у нас витязи лупят слабей! Что ж за монстров тут выращивают?

Фигачила она сериями по два выстрела с небольшими промежутками, меняя воздух на землю. Ну да, дружинник же всего двумя стихиями может оперировать. Поэтому меня и лупила та парочка, чтобы, значит, вдарить всеми и максимально больно.

Так что Первая мстила мне за все хорошее, показывая мою ничтожность и бездарность, успешно втаптывая в грязь мое самомнение на пару с достоинством. Ну, а я терпел и превозмогал, потому как хотел научиться так же.

Отошли в сторону мысли о семье и тянках. Стало плевать на интриги императоров и богов. Перед глазами стояла эта юркая девушка, что била по мне с регулярностью метронома и с силой рельсы по морде.

И впервые, наверное, в жизни, что я успел прожить в этом мире, моя голова была абсолютно пуста. В ней не осталось сомнений и переживаний. В ней не нашлось больше места низменным желаниям. Остались только летящие в меня плетения, да хмурое небо над головой, через которое иногда пробивался луч солнца…