Больше я ту красотку не видел. Видимо, она сошла во время дозаправки дирижабля ночью, когда я спал. А жаль. Я был бы не прочь, если бы она меня сопровождала до конца. Если там, куда я направляюсь, будут подобные ей, то будет даже интересно. Но в такое счастье я не верил.

Город встретил меня промозглым ветром, хмурым небом и мелким, почти ледяным дождем. Зябко поморщившись, я направился к такси, где без труда отыскал развалюху с требуемым номером. Название улицы, видимо, являлось паролем, потому как стоило мне только ее назвать, двигатель чихнул, и водила с большими усами, не сказав ни слова, повез меня в нужном направлении, иногда успевая поругаться с подобными ему, стоя в пробке.

Расплатившись и размяв ноги — мы тащились почти час, — я отправился искать новый пепелац, которой не был припаркован, как все порядочные машины, в общем ряду, а спрятался между домами. Наткнулся я на него совершенно случайно, когда искал место, где можно банально отлить. После этого произошел обмен адресами и мы покатились, как мне показалось, вообще в обратную сторону.

Спустя еще минут тридцать петляния по городу, мы оказались на набережной, где я взошел на борт старого корыта, гордо именуемого «Звездой Тамани» — как могут быть связаны Урал и Тамань, я так и не понял. Но главное, что тарахтел он довольно бодро, а в небольшой столовой был горячий кофе, потому как я окончательно продрог и никакой эфир уже не спасал. Сильно магичить я не рисковал, потому как иначе бы точно спалился.

Из еды на пароходе особо ничего не было, поэтому я практически в одну морду схомячил все пирожки, дав себе обещание, что как сойду на берег, обязательно посещу местные кафешки.

Народу на пароходе было немного, поэтому я был предоставлен сам себе. Любуясь мрачными видами холодной реки, я попытался понять, в какой момент, не считая смерти, моя жизнь сделала такой кульбит, что теперь я нахожусь за тысячи километров от своей семьи.

Но предаваться меланхолии мне долго не дали — команда решила развлечь ловлей рыбы находящихся на пароходе пассажиров, пообещав весь улов приготовить тут же на углях. Мой желудок квакнул, горячо поддержав эту идею, поэтому я принял самое активное участие в процессе. Мне даже дали насадить червяка на удочку и я с честью справился с этим, проткнув себе палец всего-то два раза.

Остаток пути прошел уже веселей и небо не казалось таким хмурым, и река была не такой уж серой. Да и люди оказались вроде как такие же, как и везде, только более суровые, что ли.

На берег я сошел на слегка подрагивающих ногах от ставшей привычной за пару часов качки. Оглядевшись,я так и не понял, куда мне идти, потому как красивых тянок с плакатом, на котором красовалось бы мое имя, я не увидел.

Стеклянные двери местной забегаловки манили теплом, светом и запахом. Отравиться я не боялся, потому как перспектива банально замерзнуть была более пугающей. Что-то не доглядела мама, забыв мне положить теплую одежду. Да и вообще, в сумке, кроме пары-тройки комплектов нижнего белья весьма посредственного качества, да банно-рыльных прилежностей ничего не было. Но, видимо, так задумано.

— Не против, если я тут присяду? —рядом со мной возник пожилой дед лет этак под семьдесят.

— Присаживайтесь, — кивнул я, расправляясь с куском обезличенного мяса. Что именно я ем, я так и не понял, но главное, оно было горячее и не сырое. А вообще я при желании и гвозди переварить смогу. Рыба, съеденная пару часов назад, уже успешно канула в небытие, и организм требовал пополнения калорий.

— Эх, в сложное время живем, -посетовал дед. — Все куда-то спешат, стараются везде успеть. А всего-то и надо, что остановиться, оглядеться вокруг…

— И что же мы вокруг увидим?

— Дорогу, длинную дорогу, что ведет нас в прекрасные края, где не нужно спешить, где не нужно идти по головам. Дорога — она прекрасна, если ведет в Малый Бор.

— И как же до него добраться, где тот, кто укажет путь? — очередное задание я слушал внимательно, хоть и порядком задолбался.

— А вы выйдите и оглядитесь вокруг. Глядишь, и увидите то, на что раньше и внимания-то не обращали. Ох, совсем заболтал я вас! Вы уж простите старика, как начну, так и остановиться не могу. Всего доброго вам и удачи.

Допив кисель с брусникой, дед встал и посеменил на выход.

— Вот ты где, старый пень! А я уж тебя обыскалась! Опять сивуху глушил, алкаш несчастный?

— Да что ты, Гунечка, — послышался его заискивающий голос. — Киселя вот только выпил, да погреться зашел. Наговариваешь ты на меня…