— Что там? — послышался перепуганный голос Сэма снизу, из кабины.
— На дороге что-то, не видать, — ответил я. — Кто-то кому-то устроил засаду. И засадил. Дрика, замри! — зашипел я, скорее услышав, чем увидев, как всполошенная девушка выскочила из машины.
На дороге включились фары, осветив небольшой белый фургон, съехавший передним правым колесом в кювет. Кроме фар замелькали, заметались по темной округе еще и лучи фонарей. Гулко хлопнула автомобильная дверь, донесся вроде бы взрыв хохота, почти съеденный расстоянием. Ветер в нашу сторону — он звук принес. Затем послышалось несколько пистолетных выстрелов, неторопливых таких, спокойных, прицельных — контроль: явно убитых упокаивали окончательно.
Я вновь приложился к оптике, навел винтовку на место засады. В свете фар можно было разглядеть, как несколько человек быстро вытаскивали из кузова фургона какие-то коробки и перекидывали их в кузов грузовика. Возле фургона стоял немолодой «патруль» на высоких колесах, со снятой крышей, с пулеметом на дуге. «Безумный Макс», «воины пустыни», блин, кобель их мать, уже созрели.
— Что будем делать? — спросила Дрика напряженным голосом.
— А ничего, — ответил я ей. — Они нас так и не видят, поэтому думаю, что скоро они уедут.
— А если не уедут?
— Там посмотрим, — ответил я философски. — Одно из двух — или уедут, или не уедут. Если не уедут, поглядим, что будут делать дальше.
— И?..
— Удерем, — ответил за меня Сэм. — За нашей машиной так просто не погоняешься. Вон туда, в поля, поедем, и никакой джип не догонит. И здесь холмики везде, прямого выстрела никак не добьешься.
— Ага, — согласился я с ним. — Мы быстро-быстро убежим.
29 мая, вторник, утро. Баскония, автотрасса «дель Кантабрико»
Нас так никто и не заметил. Нападавшие растворились в ночи минут через двадцать после перестрелки, и, когда рассвело, мы увидели лишь расстрелянную машину на дороге, а возле нее три трупа. Кто это такие, кто на них напал, зачем — не суть важно, нам не узнать, да нас и не касается. Хорошо, что не на нас, вот и вся радость. Немало: в принципе мы опять оказались в числе тех, кому повезло, а таких в мире остается все меньше. Даже разглядывать не стали, что же там случилось на шоссе, выехали на дорогу чуть дальше в стороне и покатили на север.
Ехали осторожно, гоняли постоянно рацию в режиме сканера, надеясь, что это предупредит нас о возможной опасности, но ловились все больше никому не понятные и ничего для нас не значащие переговоры. Да и те нечасто, в основном эфир был пуст. И мертв.
После городка Алтзола наткнулись на большую пробку. Уже начались Пиренеи, дорога поджималась вверх, спускалась в долины, огибала горы. «Унимог» карабкался на подъемы легко, на спусках тоже держался отлично, так бы и ехали, но…
Сэм выругался очень выразительно. А потом я, уже по-русски, еще грубее высказался.
— Что это? — спросила Дрика, перегибаясь с заднего сиденья.
— Здесь была большая авария, — ответил наш водитель. — Очень большая и очень плохая.
Со спуска можно было разглядеть весь затор очень хорошо — от самого его начала и до самого конца. «Унимог» остановился, чуть скрипнув тормозами, и мы, все трое, вышли из машины, не отводя глаз от открывшейся нам картины смерти.
Внизу, как раз в том месте, где спуск превращается в довольно крутой поворот, столкнулись два грузовика, в лоб, причем один из них развернуло так, что он перекрыл почти все полосы движения в обе стороны. Затем образовался затор: по дороге ехали люди. Легковушки, грузовички, фермерские фургончики — они собирались перед перевернутыми машинами, не имея возможности проехать. Не знаю, пытались ли люди оказать помощь или просто ждали, но вот потом, насколько нам удалось представить события, произошла настоящая катастрофа: в затор врезалась огромная автоцистерна. И не просто врезалась, а еще и перевернулась, разорвавшись и залив все топливом. А после был пожар.