Заметили меня действительно сразу, послышался негромкий возглас, и летуны попрятались кто где. Большинство залегло за деревьями. Кстати, не все они имели лётные комбинезоны, трое были в красноармейской форме, но шлемофоны имели все. Меня успели осмотреть, прийти к какому-то мнению, шёпот донёсся, и встретили с пистолетами в руках. То что я свой и танкист, они сразу рассмотрели, такие характерные шлемофоны носили только советские танкисты, так что скорее всего просто обсуждали причины моего тут появления. Всё же за границей находимся, в Польше. Одно порадовало, шуметь те действительно не стали, ближайшая группа немцев всего метрах в восьмидесяти от нас была. Что видели летуны? Советского танкиста в нечищеных пыльных сапогах, а некогда мне было, новеньком без пылинки комбинезоне, у того ещё складки сохранились, и потрёпанном шлемофоне. При оружии, автомат со мной был, да вещмешок. То есть, сразу понятно, не беглый из лагеря, но что тогда? И вот старший вышел мне на встречу. Я рассмотрел в вороте комбинезона голубые петлицы френча, там по две шпалы было. Майор.

С интересом изучая друг друга, в каком я звании тот не знал, жарко, и френч я не носил, сдал в магазин, лишний груз, поэтому в вещмешке у меня в основном было продовольствие. Подойти я не успел, засёк движение боковым зрением и, замерев, повернув голову, присел, сдёргивая автомат с плеча, после чего пригибаясь, подбежал к майору, который видя мои действия, тоже присел, укрываясь за деревом.

– Немцы, товарищ майор. Это они за мной охотятся. Мы тут в тылу у немцев повеселились изрядно, аэродром уничтожили, целый полк в труху, потом бронепоезд расстреляли, и огромное количество складов. Да вот загнали нас сюда. Я единственный выживший из роты. А вы из дальней бомбардировочной?

Говорил я шёпотом, поэтому майор, а сейчас он и сам видел движение в стороне и там слышался лай собак, также шёпотом пояснил:

– Да. Майор Гаврилов. Ты кто будешь?

– Старший лейтенант Шестаков, командир роты тяжёлых танков. Устроили рейд по тылам противника, вон даже через Буг проскочили, и повеселились. Надолго суки нас запомнят. Ладно, товарищ майор, уходить нужно. В ту сторону, по ветру, я замыкающим, табачком след присыплю, чтобы собаки его не взяли.

– Хорошо.

Тот шёпотом подозвав своих, летуны с интересом наблюдали как я в сидоре копаюсь, но знакомиться будем позже, так что те, укрываясь, стали отходить в сторону от движения немцев, а я последовал за ними, присыпая след ядрёной махоркой. Всё же уйти мы смогли, потом спустились в овражек, собравшись плотной группой, лишь один паренёк, тот сержантом был, судя по треугольникам, сидел наверху, головой крутил, но прислушивался, что происходит внизу. Сам я присел на склоне, положив рядом сидор и поставив автомат между ног, положил руки на диск. Хотя не стоит так делать, переклинить может патрон. Вот так устроившись, я посмотрел на лётчиков. Сначала произошло знакомство, после чего я услышал вполне логичный вопрос о том, что тут делаю. Так что живописал похождения своей якобы роты, произведя впечатления на летунов. Сообщив что в роте была секретная техника, и все танки, после того как те выходили из строя, или их подбивали, пришлось уничтожать взрывами. Всё это я описывал, достав из сидора два свежих каравая, и нарезав их кусками, вскрыв ножом две банки свининой тушёнки, стал намазывать, передавая летунам. Тому что наверху тоже, и себя не забыл. Летуны тоже описали, как оказались тут, уплетая бутерброды за обе щеки. Сбили их вчера ночью, так что те уже почти сутки не ели, как оказалось сухпайков те с собой на борт не брали, чем меня удивили. Термосы с чаем на борту были, но и всё. А бомбили они варшавский железнодорожный узел.

– Понятно, – кивнул я, убирая остатки съестного обратно, а банки закапывая, причём так чтобы не найти место захоронения. – Я так понял вы к нашим идёте? Могу помочь.

– Это как? – поинтересовался Гаврилов.

– Всё просто, задание-то мы не выполнили. Приказ был уничтожить на земле авиацию противника, то есть, его аэродромы. С первым нам повезло, сработали красиво, всё уничтожено было, а потом воздушный разведчик следил за каждым нашим шагом, так что сами понимаете, с дороги нашей всё убиралось, аэродромы пустели. Сейчас, когда немцы думают, что моей роты больше нет, можно этим воспользоваться. Устроим налёт на такой аэродром, ближайший в двадцати километрах, бомбардировочный, и вы отправитесь к своим воздухом. Лётчиков, что могут управлять самолётом, среди вас сколько?

– Я и мой бомбардир, он тоже пилот, – указав подбородком на старлея, что сидел неподалёку от меня, сообщил Гаврилов.

– Ну вот видите, уже два самолёта угнать можно будет. Главное, чтобы вы разобрались в управлении незнакомой техники.

– Это зависит от того типа машин, что будут на аэродроме, – ответил бомбардир.

– Всё это конечно хорошо, но как это всё сделать? – спросил Гаврилов. – Вдевятером атаковать аэродром? Я ещё не сошёл настолько с ума.

– Когда мы прорвались через Буг в Польшу, то смогли захватить несколько немецких танков, и один из них спрятан в этом лесу. Собственно я как раз к нему и шёл когда с вами повстречался. Боекомплект там полон, припасов немало, баки полные. Машина новенькая, танк третьей модели. Вот только тяжело будет вдевятером устроиться внутри. Думаю, не уместимся. А из леса нужно уходить как можно быстрее, больно уж моя рота разозлила нацистов, и они видели, как я скрылся в лесу, уничтожив свой танк. Так как техника у нас была секретная, то ловить меня будут серьёзно, и как видите, ловят, с собаками.

– Даже с одним танком аэродром не захватить, как и самолёты, а под огнём взлетать, это верная смерть, – снова нарушил тишину Гаврилов, которому, как командиру передали бразды общения со мной.

– А кто сказал, что моя рота тут одна? – зло оскалился я. – Сюда через Буг весь наш батальон прорвался. Просто у других свои задания, а у меня, кроме уничтожения аэродромов, оттягивать всё внимание немцев на себя. Как видите, это удалось сделать. Да и когда я говорил что потерял всю роту, то слегка преувеличивал, потери в роте, это мой танк командира роты, и ещё три одного из взводов, ещё два взвода в порядке и выполняют свои задания. Доберёмся до спрятанного танка, я свяжусь со своими, скоординируем действия, и ночью атакуем аэродром. Вам же ночные полёты проблем не доставят?

– Опыт ночных полётов есть, – кивнул Гаврилов, задумчиво изучая меня.

– Вот и я об этом. Так что решили, товарищ майор? Аэродром мы всё равно уничтожим, нужно проредить ряды Люфтваффе, а то те уже господство воздухе захватили. Пусть поменьше летают, гады. Так что мне всё равно, или уничтожать, или вам отдать.