Мы доехали в целости и сохранности. Автомобиль ни разу не повело в сторону.
Белет проводил меня до двери и оперся рукой об косяк, не позволяя мне пройти внутрь.
– Я прекрасно провел сегодня время.
– Я тоже. – Я улыбнулась ему своей улыбкой номер 6 (может, без восьмерок, зато точно с семерками).
Он прильнул ко мне и нежно погладил по плечу. Мне так хотелось его поцеловать, до дрожи. Он был таким притягательным: высокий, в черной рубашке, идеально сидящей на его идеальном теле, с легкой улыбкой на губах. Из него прямо-таки била энергия мужчины-завоевателя.
Белет наклонился и поцеловал меня. Я обняла его за плечи, а он обвил руки вокруг моей талии. Никто еще не целовал меня так пылко и чувственно.
Никто…
Перед глазами встало лицо Петруши. Его полные губы, черные как уголь глаза в обрамлении длинных ресниц.
Если бы он так меня желал…
Я оторвалась от Белета, заглянула в его подернутые дымкой глаза. Не следовало его целовать.
– Я, пожалуй, пойду, – сказала я. – Спасибо за прекрасный вечер. До завтра.
Чмокнула его в щеку и пролезла под его рукой. Только несколько минут спустя, после того как за мной закрылась дверь, я услышала шум мотора.
8
Белет рассказал мне, что своим поведением, советами и историями я должна убедить умершего в том, что он действительно хочет и вообще всегда мечтал попасть в Ад. Конечно, меня могут обыграть еще в самом начале, когда попадается тот, кто на протяжении жизни был прямо-таки воплощением добродетели. Тогда ангел попросту заткнет меня, перечисляя все добрые поступки, и у меня даже не будет возможности убедить клиента в том, что ему на роду написано развлекаться в Аду.
Однако, если жизнь покойного была… скажем так, нормальной, то можно было бы поспорить о месте его вечного покоя, тогда душа сама может решить, куда она хочет пойти. Естественно, все говорят, что желают отправиться в Рай – такой уж существует стереотип, что там намного лучше. А о том, что на большой высоте людям с низким давлением явно будет худо, почему-то никто никогда не задумывается…
Если клиент заявляет, что хочет попасть в Рай, и отправляется туда – так тоже не бывает. Он действительно должен этого хотеть. Необходимо разжечь в нем это желание. В основном у всех людей на торгах в голове такая неразбериха, что спрашивать их нет никакого смысла – они не могут желать всем сердцем.
Так было и со мной. Ангел пытался переубедить меня, но Азазель перекричал его, а я была так напугана тем, что отправляюсь в Ад, что была не в состоянии думать.
Поскольку моим первым заданием был старик, я решила одеться в приглушенных тонах без глубоких вырезов. Сказывался опыт: восьмидесятилетний охранник в университете каждый раз испепелял меня взглядом, когда я проходила мимо него в мини-юбке.
За пять минут до назначенного времени кто-то постучал в дверь. С длинным – примерно пару метров – списком грехов господина Стефана (видно, он даром время не терял) я спустилась по лестнице. На пороге меня уже ждал Белет, небрежно прислонившийся к колонне на крыльце. При виде меня он улыбнулся:
– Готова?