— Получите и убирайтесь! — пафосно заявил дворянин, бросив на скатерть мелкую монету. — И поскорее!

— Шевалье де Бриенн, — я церемонно поклонился. — Позвольте узнать ваше имя?

Вежливость, черт бы ее побрал, вежливость визитная карточка дворянина.

— Вы дворянин? — картинно удивился кавалер, хотя не мог не заметить мою шпагу и шпоры на сапогах. — Ах, ну да! Ну что же, шевалье Оноре де Ганделю! К вашим услугам!

При этом выпятил грудь, приняв горделивую позу. Похоже, меня совершенно не опасался, даже наоборот, решил показательно унизить перед своей девкой. Впрочем, как и многие, в дальнейшем жестоко поплатившиеся за ошибку. Всему виной моя внешность, а точнее внешность Антуана де Бриенна. Худющий, несмотря на широкие плечи, скорее хрупкого телосложения, морда нежно-красивая и невинная, светлые патлы вьются — вылитый херувимчик. На женщин внешность действует убойно, а мужчины все норовят доминировать.

Правда глаза все портят, глаза ледяные, зеленые, как у волка, но в глаза редко кто смотрит.

Саншо не дожидаясь приказа мигом убрал с поляны скатерть с едой и переметные суммы. Баск уже знает, чем все закончится.

— Вы имеете ко мне какие-то претензии, шевалье? — ухмыльнулся кавалер.

— Все претензии исчезнут, если вы сейчас извинитесь и пойдете прочь, — вежливо сообщил я. — В противном случае, я вам сделаю очень больно.

На самом деле, никакие стычки в мои планы не входили. Еще не хватало, в первый-то день в Париже. Морда у меня молодая, но мозги-то далеко нет. Опять же, чертов эдикт короля, запрещающий дуэли. Так и на эшафот могу сволочь. Но, черт побери, уже поздно, понесло. Время такое, дурное, стоит дать слабину — никогда не примут за своего. Этот же хрен раструбит на весь Париж, который по сути, большая деревня, что я слюнтяй. Оттого и режут друг друга пачками дворяне, несмотря ни на какие эдикты.

— Ха-ха-ха! — заржал де Ганделю. — Вы меня рассмешили! Констанция, прошу меня извинить, милая, я на минутку отвлекусь. Я принимаю ваш вызов, как вас там...

Баск взглядом показал на слугу, я в ответ едва заметно качнул головой, запрещая убивать парня. Его мотив просто — слуга и девка свидетели, а самый лучший свидетель — это мертвый свидетель. Говорю же, Саншо просчитывает обстановку на несколько шагов вперед.

Но сегодня никто не умрет — не хочу портить себе карму.

Констанция раскраснелась, судя по всему, ей очень нравилось, что мужчины из-за нее дерутся. На самом деле мы собирались драться из-за кувшина паршивого сидра, но она по женскому обыкновению об этом даже не вспомнила.

Дальние события заняли даже меньше минуты. Мы заняли позиции, обменялись формальными фразами, а потом я первым же выпадом проткнул бедро де Ганделю.

Все просто и незатейливо, несколько подло, но эффективно. После первого же касания шпагами, быстрая атака со стремительным броском вперед, клинок скользит по лезвию противника, одновременно сдерживая и отводя его в сторону. Весь фокус в работе ногами, надо перед атакой показать движением, что отходишь назад.

Даже для мастеров фехтования подобный прием опасен, а Ганделю мастером явно не был.

Уродовать ногу дворянина я не стал, хотя мог. Аккуратный укол, никаких разрывов мышц, которые образуются при извлечении клинка с проворотом или рывком в сторону.

— Черт! — ахнул дворянин и с размаху сел на задницу, не отрывая глаз от быстро расплывающегося кровяного пятна на штанине. — Но как, черт побери?

Я вежливо поклонился и приставил клинок к его шее.