— Агуша, это ерунда. Я потом постираю, — Ольга счастливо улыбнулась и потянулась обнять Валеру.

Они просидели в объятьях, пока детям не надоело на них смотреть.

— Кушать хочется и пить, — пожаловалась Агата.

— И мне, — пропищала Есения.

— Так, в дом пока заходить нельзя, там тяжелый воздух. Я сейчас проветрю его, а потом мы позавтракаем. Пока же советую вам посмотреть на то, что осталось от нашего огорода.

— Валер, не думала, что так скажу, но ты осторожнее в доме.

— Не переживай, нам сейчас для восстановления сил нужно больше положительных эмоций. Лучше поищите что-нибудь для костра, на котором приготовим завтрак.

— Урааа, еду готовить на костре, — обрадовалась Агата.

Прежде, чем зайти в дом, Валера расчистил платформу в гараже от различного мусора. Взял в руки жесткую брезентовую куртку от спецовочного комплекта одежды и принялся ей гонять воздух, смешивая наружный с внутренним. Про себя он размышлял над тем, что же произошло, почему исчез кислород и вдруг восстановился опять. Вывод напрашивался только один и был он связан с той километровой расщелиной, образовавшейся после землетрясения. Дыра в земле источала что-то, а сейчас, после обвала, прекратила и первый же сильный ветер разогнал выделяемый ею тяжелый газ.

Дачи находились в низине, что прекрасно объясняло скапливание в ней газа тяжелее воздуха. Потому он сейчас точно так же скопился в доме. Чтобы избавится от него, требовалось создать нормальный сквозняк. Валера прошел в кухню. Его манипуляции с курткой помогли отчасти. Дыхание все равно угнеталось очень быстро.

Он прошелся с фонарем по дому, выковыривая из труб вентиляции все поставленные туда месяц назад заглушки. Постепенно в доме начиналось движение воздуха. Когда Валера вернулся на кухню, то дышать ему стало в ней намного легче. Он набрал в руки лапши быстрого приготовления, пачку с какой-то вредной едой, банку консервированных кальмаров, которых не решался есть прежде, кастрюлю из нержавейки и поднялся на улицу.

Воздух здесь был намного лучше, чем в доме, Валере даже показалось, что лучшим воздухом он никогда не дышал прежде. Ольга с детьми, не отходя далеко от дома, собирала палочки, веточки, несгоревшие остатки деревьев и складывали их в одно место.

— Я за водой, — Валера оставил им принесенные из дома припасы, а сам направился собрать дождевую воду из посуды, которую оставил ранее, думая, что навсегда.

Мимоходом он осматривал окрестности, насколько позволяли разрушенные строения. Погода была ясной впервые за все время после катастрофы. Дачный массив в солнечном свете было не узнать. Все разрушилось, что могло сгореть, сгорело, а изменившийся рельеф, опустившийся конусом к эпицентру с расщелиной, только усилил отличия. Теперь вместо расщелины находилось озеро вытянутой формы. Желания подойти к нему ближе у Валеры вызвало нервное передергивание плечами. Он чуть не разлил драгоценную дождевую воду, на которой собирался готовить еду. Слишком еще свежи были воспоминания целого месяца в заточении чуть не окончившееся трагически.

Его девчата собрали костер и сидели вокруг него в задумчивости, не представляя, как разжечь.

— Один момент, — Валера снова спустился в дом и принес жидкость для розжига.

Он успел отметить, что дышать на кухне стало еще легче. Кот спустился вместе с ним и поднялся тоже, заглядывая в руки хозяина, настойчивым мяуканьем выпрашивая еду.

— Мама, а теперь так всегда будет? — застал он вопрос Агаты, рассматривающей то, что осталось от их дома и соседних.

— Не всегда, но надолго, — не сразу ответила Ольга.

— А где все? — не унималась дочь.