– А парализованные могут мычать? – Крис вернулся ко мне, и уперся ладонями в мой стол. – Шон, надеюсь ты меня понимаешь. Слышишь. Ты молодец! Тебе удалось достичь успеха! – Щелкнув пальцами, Крис скомандовал. – Одеть его, и посадить в коляску. Он должен увидеть свой труд! Ему можно? – Крис взглянул на врача через плечо, и тот кивнул.

Громилы перетянули автоматы за спины, и один из них направился к шкафчику. Второй, видимо, ушел за коляской. Как можно усадить многотонного монстра в каталку?

Моя голова повернулась в сторону, и там был еще один стол, на котором лежала девушка. Это была Анна.

– «Анна!» – подумал я, и опять издал невнятные звуки. – «Анна!»

Мысли не доходили до бездыханного тела девушки, и мычания отскакивали от невидимого барьера, который смерть оставила на ней.

«А что такое смерть, Грин? Что там, после неё происходит?» – Вспомнилось мне. Анна сидела, свесив ножки с края крыши, и я разлегся рядом. – «Не знаю, никто не знает», – отвечал я, и сам думал над этим вопросом. Что такое смерть? Что ждет нас за гранью привычного бытия? Новый этап существования? Оазис? Ад, Рай? Может, пустота? Я не знал, и не был уверен, что узнаю. Дракон – вечен, и он никогда не умирает от старости.

– «Что такое смерть, Анна?» – подумал я, смотря на неё, и глаза наполнялись слезами. – «Что такое смерть, Анна?! Встань и расскажи, пожалуйста!»

Я мычал, и дрыгался. Врач с Крисом переглянулись, и врач пожал плечами.

– Он… Не знаю. Последствия пережитого стресса… – заключил врач.

Громила принес одежду, и меня подняли со стола. Я увидел свое тело – щуплое, беспомощное, и непослушное. Сухие мышцы покрывала мягкая кожа желтоватого оттенка, а под мышцами я чувствовал хрупкие кости. Голова вдруг закружилась, кровь перестала омывать внутренности, и мир перевернулся с ног на голову.

Человек! Я – человек! Как так?! Как это вышло?! Я теперь то существо, на которое ведут охоту самые опасные хищники на планете! Как я теперь посмотрю в глаза отцу, как я поговорю с ним, и верну доверие?! Он даже не станет слушать меня, а для начала ведь, нужно доказать, что я – его сын! Я хочу свои крылья назад, хочу назад острые клыки и чешую, что защищала и согревала меня! За что меня засунули в эту тушу, и сколько это будет продолжаться?! Это было настоящим кошмаром.

Но отчаиваться было нельзя.

Со временем, я привыкал к новой обстановке, и мне удалось взглянуть на Криса. В моем взгляде он явно уловил вопрос, но не понял, что я хотел знать.

– Да, головой уже шевелит. Значит, скоро придет в себя. Поздравляю, Шон! – Он похлопал меня по плечу, и громила вкинул меня в легкую одежду. Меня усадили в коляску, и покатили к выходу. Мы выехали в огромный коридор, который раньше бы показался мне крохотным. Около стен стояли знакомые клетки, которые тоже вдруг стали исполинских размеров.

– Ты проделал титаническую работу, Шон. В твоем хранилище теперь будет столько еды, сколько ты захочешь. Так что, поправляйся, и отметим! – Грудь Криса раздулась, и он широко улыбнулся. Его радость неприятно обжигала. – Мы скоро будем свободны!

Я вглядывался в окружение. В клетках, как и тогда, были драконы, только теперь без царапины. Глаза закрыты, они покачивались и сопели. Спали. И среди них был Эрегдан, целый, невредимый.

– «Эрегдан!» – подумал я, обрадовавшись, и дернулся. Коляска опрокинулась, и я врезался в пол, больно стукнувшись. Я хотел потянуться к брату, но в итоге, остался лежать как бревно. – «Эрегдан!»

Эрегдан поднял веки, и на меня устремилась пара переливающихся сапфировым блеском глаз. Он непонимающе мотнул головой, и снова уснул. Меня усадили обратно. Я вопросительно взглянул на Криса.

– Осторожнее, Шон.

Крис двинулся дальше, а я взглянул в сторону. Громила остановился прямо перед длинным затемненным окном, в котором мне удалось увидеть свое отражение. Лаборант.