— К сожалению нет.
— Вот и познакомитесь. А знаете что? На кой черт вам эти воздушные шары! Хотите к нему в штаб?
— Почел бы за честь, но, право, предпочел бы назначение на боевой корабль.
— О, будьте покойны, в штабе Макарова на берегу не посидите! Правда он весьма своеволен, и штаб себе сам набирает, но я могу составить протекцию. Так хотите?
— Прошу прощения, ваше высокопревосходительство, а что с «Боярином»?
— А что с «Боярином»? Вот выйдет из дока «Паллада», поставим на ее место, да и залатаем с божьей помощью. Постойте, хотите на крейсер?
— Если на то будет ваше благорасположение.
— Ну, что же, можно подумать и о «Боярине», на нем некомплект. Сарычева, кстати, завтра судить будут. Новый старший офицер тоже еще не прибыл… Хорошо, я подумаю.
— Благодарю.
— Не стоит, занимайтесь пока вашими шарами, а к окончанию ремонта, полагаю, все и решится.
Вернувшись домой, Ефим Иванович подал пальто прислуге и зябко потер замершие руки.
— Ты не поверишь, Капочка, кто сегодня заходил отдать телеграмму.
— Ты так говоришь, как будто это был сам наместник, — пожала плечами Капитолина Сергеевна, подставляя щеку для поцелуя.
— Бери выше, дорогая, к нам заходил сам великий князь Алексей Михайлович! И помнишь, что я тебе говорил? Наш знакомый лейтенант Романов и великий князь одно и то же лицо!
— Не может быть! — воскликнули в один голос Капитолина и Людмила Сергеевны.
— Еще как может! — С победным видом воскликнул чиновник, — я сам слышал, как его титуловал жандарм. Ты знаешь, Капа, а ведь я не принял сразу его телеграмму. Да-с! Ничего не поделаешь, приказ наместника. Но, представляешь, Алексей Михайлович и не подумал возмущаться или грозить, как тот жандарм, а поехал к наместнику и получил разрешение. И даже сказал мне: — «Дура лекс — сэд лекс!»[23] Это по латыни означает…
— Это означает, Фима, что ты круглый дурак! — всплеснула руками его супруга, — только раньше об этом знала лишь я, а теперь это известно еще и великому князю! Мила, ты слышала, что он натворил? Представляешь, просто какой-то социалист-народник! Телеграмму у великого князя не принял.
Но Людмила Сергеевна совершенно не слушала, как сестра пилит своего мужа. Ей почему-то показалось очень достойным поведение великого князя, не ставшего требовать для себя привилегий. Впрочем, прогрессивной барышне, какой без сомнения она была, не пристало долго думать о власть предержащих и, в особенности, о членах императорской фамилии. Так что Мила попыталась прогнать от себя эти мысли и отправилась проверять, как ее племянник сделал уроки.
— Ознакомьтесь Оскар Викторович, — протянул недавно полученную депешу наместник. — Вам будет очень любопытно.
— А что это? — почтительно принял документ Старк.