Она сидела все так же, с закрытыми глазами. Он увидел, как у нее заходили желваки на скулах.

— Доктор Гленне взялся спасти мир от надвигающейся катастрофы. Я хотела последовать за ним, но теперь уже не думаю, что он в состоянии совершить это. Я думаю, что он всего лишь человек, как вы и я.

Викен почесал затылок.

— Он обольститель, — сказала посетительница, открыла глаза и посмотрела прямо на него. В глазах ее промелькнул гнев.

— Значит ли это, — спросил Викен, — что он преступил некие границы в своих отношениях с пациентами?

Она покачала головой:

— Нет, не с пациентами. Но он водит знакомство со всякими убогими. И с блудницами.

Викен нашел такое определение странноватым:

— Вы проституток имеете в виду?

— Называйте ее как угодно.

— Ее? Вы о какой-то конкретной женщине говорите?

Внезапно Сольвейг Лундвалл встала:

— Я все сказала. Если вы его ищете, то я знаю, где его найти.

Викен тоже поднялся, не будучи уверенным, стоит ли просить ее снова присесть.

— Вообще-то, мы сейчас специально этим Гленне не занимаемся. Но в вашем сообщении осталась парочка моментов, которые…

— Я сказала все, что собиралась. Деньги меня не волнуют ни в малейшей степени, можете оставить их себе.

Викен растерялся:

— Какие деньги?

Сольвейг Лундвалл протянула ему руку и, когда он, поколебавшись, ответил на рукопожатие, вдруг поцеловала его в щеку.

— Тридцать сребреников, Каиафа[17],— прошептала она ему в ухо.