— Так что у вас за форма? — спросил тот, кто уже подходил с этим вопросом.

— Ребята, давайте сперва на «ты», я ведь всего на год вас старше, только что закончил первый курс, здесь на экскурсии. Учусь в Морионской академии Астронавтики, это форма моего факультета — Астронавигации и Астропилотирования, сокращенно Астра. От нас на Терру каждый год отправляют по 10 лучших курсантов с каждого факультета. Вы ешьте клубнику, не стесняйтесь, вон, сколько мне отвалилось, видимо за то, что первым пришел, — кивнул Эльриан на здоровый салатник с клубникой и горку взбитых сливок на тарелке.

— А мы прочитали в Галанете, что Морионская академия — военизированное учебное заведение, все живут в казармах и девушек почти не принимают! — сказала одна из собеседниц.

— Интересно, кто так поступающих пугает, — улыбнулся Эльриан, — у нас, конечно, полувоенная академия, но курсанты живут не в казармах, а в нормальном общежитии, комнаты на одного-двух человек, существует режим дня, после отбоя в здание не пустят и взыскание наложат, но вечер и выходные все ваши, главное не опаздывать. Девушек принимают охотно, живут они тоже в общежитии, но в отдельном корпусе. Никакого собеседования нет, принимают по баллам в аттестате по ведущим дисциплинам.

Факультетов 6, специальностей 12, первые три года смежные специальности обучаются вместе, потом на два года разделяются, с углубленным изучением своей специализации.

— А какие факультеты имеются?

— Астру я уже называл, затем Космодесантники, их потом разбивают на разведчиков и бойцов, Инженерный, потом делятся на проектировщиков и бортинженеров, Экономики и Логистики это понятно, Биологический, готовит космобиологов, они потом разделяются и специализируются на исследователей и защитников, и последний, психологический, делится на специалистов внутрикорабельной психологической помощи и контактеров. Девушки особенно на последние два факультета стремятся, но и на других их хватает.

У абитуриентов загорелись глаза.

— А с какого числа прием? А физподготовки много? А какая плата?

Эльриан подробно все объяснял. За этим занятием его и застали наконец-то проснувшиеся Нат и Наджар. Оба выглядели помятыми и не выспавшимися.

— Риан, дорогой, — ухмыльнулся в усы Наджар, — почему уже два дня я тебя встречаю только в окружении прекрасных пери? На тебя так Терра действует? Раньше ты такой скромный был! Я тоже женского общества хочу, можно рядом пристроиться?

— Проснулись, наконец, — усмехнулся Эльриан, — хотите в общество — сдвигайте столы и берите стулья, только прекрасные пери уже имеют своих рыцарей. Друзья, — он обратился к новым знакомым, — представляю вам своих однокурсников — Ната и Наджара, Наджар, кстати, первый на курсе, но, девушки, будьте осторожны, он у нас принц с Харры, зазеваетесь — вмиг утащит в гарем! А ребята с Плантана, абитуриенты.

— Дорогой, зачем обижаешь, нет у меня никакого гарема, молод я еще, нельзя мне!

— А когда можно будет? — оторвавшись от тарелки супа, не удержался ехидный Нат.

— Когда 24 года исполнится, — вздохнул Наджар, — в 21 год можно первую жену взять, затем каждый год по одной, а в 24 уже гарем — наложницы, танцовщицы и прочие гурии.

— О как, — присвистнул Нат, — а у вас, Ри, когда женятся?

— А тебе-то что? Разрешено после совершеннолетия в 21 год, а там кто как хочет.

— Вот, девушки видите, наглядный пример преимущества демократии. Этим обоим представителям деспотий, с Харры и Элланы, стонущих под пятой тиранов — правителей, даже жениться приходится позже, чем нам!

Эльриан и Наджар переглянулись и вместе кинулись в атаку на явно зарвавшегося сторонника демократии. Первым ринулся в бой по-южному темпераментный Наджар.

— Эй, Нат, ты все-таки думай, чего несешь! Будешь дядю оскорблять я не посмотрю, что мы в гостях, морду-то набью. Джамаль постоянно о своем народе думает, за чиновниками следит, что бы законы не нарушали, работали хорошо, он ответственность чувствует, не то, что ваш депутат — выбрали, значит воруй, взятки бери весь срок, а потом концы в воду — не поймали, значит снова выберут, поймали — не выберут, а у дяди разговор короткий, проворовался — голова с плеч, боятся в наглую воровать.