– Вернусь. Как же я тебя оставлю, – улыбнулась искренне, и тётя Глаша уловила моё настроение.

– Хорошо. Я ждать буду. Ты мне звони только почаще и не пропадай, ладно? Ирочка, я так переживаю!

– Я буду на связи. Обещаю. А потом приеду и мы с тобой сходим в твою любимую кофейню. Договорились?

Тётю Глашу я смогла успокоить. А вот себе душу разбередила окончательно. В груди тяжело ныло, болело и пекло, но я упорно не позволяла себе расплакаться. Нельзя. Здесь слезам никто не верит. А слабость свою я им больше не явлю.

Саадат явилась через час, когда я уже успела привести себя в порядок и, отыскав в гардеробной комнате свои новые вещи, оделась. Столько одежды, наверное, нет даже у первой леди какой-нибудь богатой страны. Здесь и платья на разный манер, разных известных кутюрье. И костюмы, и даже джинсы с майками, которым я обрадовалась больше всего. Одежда на европейский лад, восточный, даже полку от российских производителей отыскала. Бельё. Кружевное, обычное, сексуальное, закрытое… Столько всего, что я едва не заблудилась в гардеробной. Но ничего развратного, кричащего, как те мерзкие тряпки, которые успела возненавидеть в борделе. Не было здесь и тех платьев, в которые меня наряжали для Халима раньше.

– Ну что, нравится? Все эти вещи привезли для тебя. Мы всё утро раскладывали. Если захочешь что-то ещё, только прикажи. А там, – Саадат указала на шкатулку, стоящую на трюмо, перед которым я расчёсывала волосы. – Драгоценности. Это всё для тебя заказал эмир. Он хочет, чтобы ты была счастлива, – она отобрала у меня расчёску, провела ею по волосам. – А сегодня, госпожа, в твою честь по всему Эль Хаджа проведут праздник. Будут салюты и столы накроют прямо на улицах. Будут раздавать деньги и игрушки детям, а народ Халима эль Хамада будет желать тебе счастья.

Я смотрела на улыбающуюся Саадат, а видела перед собой лицо несчастной Айше. В мою честь будут запускать салюты, а о ней кто-нибудь вспомнит? Или нет?

Наверное, свой вопрос я снова озвучила. Зачем, не понятно.

А Саадат склонилась к моему уху и тихо прошептала:

– Нельзя говорить об этом, госпожа. Будь умнее и хитрее, помнишь? Ты всё равно ничего не изменишь, как бы не пыталась. Но можешь попасть в ловушку. Запомни, жена эмира не должна оспаривать его решения. Она всегда на его стороне. Иначе, будет страшный скандал. Ты же не хочешь унизить эмира?

– Когда состоится никах?

Саадат выровнялась, принялась укладывать пряди моих волос в замысловатую причёску.

– Уже состоялся, госпожа. Поздравляю тебя. Да будете вы с эмиром счастливы. Теперь тебе нужно родить ребёнка. Желательно первой. И обязательно мальчика. Настойку, что я тебе давала, теперь пить нельзя. И постарайся проводить с эмиром больше ночей. Это даст тебе преимущество, – тут Саадат коварно усмехнулась. – Говорят, Давия сегодня ночью подожгла свой дворец, когда ей доложили, что эмир решил взять тебя второй женой. Она тебя боится.

Я оторопело моргнула, подняла глаза на неё в отражении зеркала. Медленно поднялась, оттолкнув её руки, и схватила женщину за запястья. Она даже охнула от неожиданности.

– Ты мне сделаешь настойку! Иначе я тебя сожгу. Живьём! Поняла?

– Нельзя! – зашептала та испуганно. – Ты что, с ума сошла?! Меня убьют, если узнают!

– Я убью тебя первая, если не сделаешь, что говорю. Саадат, я не шучу. Я не собираюсь рожать ему детей!

Глаза женщины полезли из орбит, будто она ожидала от меня чего-то другого. Бред какой-то. Всеобщий, коллективный.

– Ты не понимаешь! – вырвала она свои руки из моих и, схватив меня за плечи, сильно встряхнула. – Та, кто родит первой мальчика и будет матерью будущего шейха, а другим жизни не даст! Изничтожит тебя, глупая! Тот бордель тебе покажется прекрасным садом по сравнению с тем, куда она тебя отправит, если доберётся до власти! А эмир со временем остынет к тебе, если не родишь ему наследника! Эмир не будет любить пустую женщину! А если узнает, что ты сама не захотела, он тебя убьёт! Такое оскорбление даже тебе не простит! Думаешь, он не знает, что я давала тебе настойку? Он сам меня об этом просил, чтобы с тобой не случилось беды! Теперь ты его жена и всё изменилось для тебя. И для всех нас тоже.