В пару дней мы не укладываемся. Красавчик оказывается крепким орешком, или заядлым мазохистом. Разговорить его удаётся только на третий день, и то, оттягивая мошонку ножом. Зачем ему яйца на том свете? Так держался хорошо.

— Кто заказал мою семью? — прижимаю остриё ножа плотнее.

— Я не знаю, — шепелявит беззубым ртом. — Илхом дал задание. Он сам не знал чья семья.

— Ты трогал мою жену? — делаю тонкий надрез, и кровь звонко отбивает капель по бетонному полу.

— Нет! Илхом запретил кому-либо к ней прикасаться! — задыхается, срываясь на крик.

— Где засел Илхом? — присоединяется к культурной беседе Шахим.

— В Эмиратах, — замирает измученная туша, боясь пошевелиться.

— Сколько у него человек?

— Сто-сто двадцать, не больше.

От оскопления признания не спасают. Он вошёл в мой дом, убил моих людей, а самое главное, украл мою семью. Его изуродованное тело будет подброшено на порог дома, где прячется Илхом, перед нападением. Пусть перед смертью все узнают, что будет с ними от моей руки. Мир Захратов не прощает врагов, не знает жалость и сострадания, а его зверь давно рвётся на свободу.

— Моих бойцов не хватит. У Илхома хорошо обученный отряд, — переживает друг. — Им нечего терять, и они будут драться с остервенением. Придётся рискнуть и привлечь твоих.

— Сколько времени понадобится спецам, чтобы вычислить его местонахождение?

— День-два, может, три, — крутит неопределённо кистью. — Парни круглосуточно будут рыть землю.

— Тогда возвращаемся. Надо подготовиться.