– Вылитая ВаВа – Валентина Валерьевна из детства. А снимал Паша? Я слышу – он ржет... как пьяная лошадь.
– Ну да – Паша повеселился... Когда у меня получалось, мотался два раза в неделю – по два часа, а еще в дороге... Сажал на ремонт старшего офицера и отбывал «решать вопросы».
– Будешь учиться еще чему-то? – успела спросить я.
– Нет, – кривовато улыбнулся он, – таким идиотом себя еще не чувствовал… если только ты потом научишь. Так что... правда – не разочаровал? А вот и наши… – посмотрел он на вход. Оттуда подходили мальчишки – в отутюженой выходной форме и, скорее всего, голодные, как всегда.
Хороший ход, Усольцев... думала я. Замечательный просто ход... и как же жаль, что я никогда не узнаю – каким был тот разговор по скайпу между ними? И какие он тогда нашел слова, если сейчас они вот так – крепко и по-мужски здороваются за руку?
В тот вечер мне было и приятно просто до невозможности... и ужасно грустно – что-то мы с Виктором потеряли, а что-то нашли... но пока намного меньше. А танцем я не была разочарована. С мастерством Альваро это, конечно, несравнимо. Но та кизомба совсем ничего ему не стоила, а вот то, что было сейчас, настолько не похоже на Усольцева! Он должен был по-настоящему ломать себя, или же так сильно ломало его – от ревности. Хоть на что-то сгодился Лара.... Настроение тихонько ползло вверх.
В тот день сдвинулось что-то в моей голове, и ночью ожидаемо снились дурные сны. Сны, которые последнее время мучили частенько, и после которых приходилось помогать себе. И все равно днем после этого я раздражалась и нервничала…
Это была последняя наша встреча с Виктором в мирной и спокойной обстановке. А дальше случилась то ли наука мне… Хотя большой грех так говорить, но наукой для меня это точно стало – я научилась сравнивать и сопоставлять жизненные ситуации по их важности и ценности согласно истинного масштаба. Потому что случилось то, по сравнению с чем наши с Усольцевым обиды и потрясения показались вдруг просто мелкой суетой и дуракавалянием, как говорил бесконечно уважаемый мною бывший начальник Саныч.
Глава 42
Своих бабушку и дедушку – тех, что жили на Кубе, я почти не знала. Конечно, разговаривала с ними по телефону и позже – по скайпу… Но когда человека не чуешь своим, то разговоры, как правило, сводятся к формальностям. Обычное дело для такой ситуации: как у вас там дела, а сильно там жарко, а в море вы купаетесь…? Еще я отвечала на вопросы, которые мне задавали – в основном это делала бабушка. Дед всегда отмечался в разговоре, но не участвовал в нем – по большому счету, он даже для папы был почти чужим человеком. А бабушка всегда говорила о том, как всех нас любит, как скучает по России, но судя по тому, с каким энтузиазмом она отвечала на мои расспросы о Кубе, в настоящем ее все устраивало.
Она уехала, когда папа уже окончил институт и работал, оставила ему квартиру. Осуждать ее было не за что – вырастив сына, она согласилась наладить свою собственную жизнь с человеком, которого хоть и не было все это время рядом, но который помогал финансово и всегда интересовался… хмм… своей семьей – все эти двадцать два года они не были разведены. Второй бабушкин брак… его даже нельзя было назвать гражданским. Разве что – сожительством? Как так у них случилось и почему? Для меня это так и осталось тайной, покрытой мраком.
Папа и мама ездили на Кубу, дед и бабушка к нам – нет. Звонили, слали посылки с подарками, и вот вдруг – умерли… как-то вместе. Будто доказав таким образом себе, всем вокруг и вообще… мирозданию, что даже в долгие годы разлуки продолжали оставаться друг для друга близкими людьми. Именно на примере их жизни, наблюдая за реакцией родителей и слыша случайные разговоры, я и поняла, что жизнь настолько многообразна и непредсказуема… И потом сама уже, насколько могла, старалась не судить – мало ли, какие у кого мотивы и что кем двигает?
Последний раз я и папа говорили с Кубой на католическое Рождество. Поздравили с праздником, поинтересовались здоровьем и делами родни. Я не делилась последними семейными новостями – не тот уровень доверительности был между нами. И ничего не предвещало… или они тоже не грузили нас своими проблемами со здоровьем – скорее всего…
Хоронят на Кубе или в день смерти, или на второй день, что, наверное, нормально для стран с жарким климатом. Поэтому, как только оттуда позвонили и сообщили о смерти деда и бабушки, папа вылетел на похороны. Я была против… против категорически. Для меня те родственники были, по сути, чужими людьми, я даже расстроиться толком не успела, когда папа огорошил меня этим своим отъездом. И сразу беспокойство о нем заслонило все остальное. Но он был категоричен и успокаивал меня тем, что там от жары давление наоборот – падает. Будто бы в тех местах он всегда чувствовал себя чуть ли не восхитительно… и тому подобное. И улетел.
Мама отреагировала на это спокойно, или же просто сделала вид:
– Родители, Зоя... Всю жизнь они прожили врозь, так хоть похоронит, как положено. Не переживай – папа понимает, что ты очень расстроишься, если что… и не забудет принять таблетку. Созванивайтесь чаще, и мне сообщишь – хочу знать, что с ним все в порядке.
Это зажатое, тревожное ощущение усугубилось еще и тем, что меня дернуло влезть в интернет, чтобы узнать о кубинском ритуале похорон. Жуткое дело… через два-четыре года после них покойника откапывают – тот родственник, у кого нервы покрепче. Собирают кости в компактную кучку, кладут в урну и складируют в семейном месте на кладбище. Если кости не совсем очистились, то оставляют их в земле еще на какое-то время… Это могло быть связано с недостатком места на Острове. Но есть в мире и более скудные территории, где все-таки хоронят привычным способом или кремируют, а там – вот так…
Вечером мы говорили об этом с Виктором. И, наверное, это действительно нормально, когда дети хоронят родителей, и ужасно, когда наоборот… спаси и сохрани! Я согласилась с ним, но успокоилась только тогда, когда папа доложил, что долетел.
И так получилось – случайность, конечно… что именно в этот день – день похорон моих деда и бабушки, раздался телефонный звонок. Женский голос сообщил, что я была в контакте на телефоне Светланы Александровны Антонюк. Помечена там, как Зоя-умничка. Там еще были солнце-нянечка, Тема-рыжик и Юра-сыщик, и еще – забота-работа. Список контактов оказался донельзя скудным и «Зоя-умничка» показался им самым перспективным. Мне нужно было подъехать в морг и опознать тело, а потом, получив свидетельство о смерти, зарегистрированное по ее месту, тело это забрать для захоронения.
Я послушно записала адрес и даже спросила – что все-таки случилось? Оказалось, что дорожно-транспортное происшествие.