— Сегодня? — немного опешил Майк. — Это триста миль. Вертолета у меня нет…

— Прости, я не то хотел сказать, — поправился Брендон. — Ты мог бы выехать прямо сейчас?

— Да, конечно. Хотя… у меня же завтра операция… — Майк потеребил себя за бородку. — А если я довезу тебя только до *…виля? Там ты возьмешь машину, оттуда уже недалеко.

— Идет! — кивнул Брендон. — Только мне надо, чтобы машину в *…виле взял для меня ты, а свою мне придется оставить пока у тебя.

Майк лишь развел руками в знак согласия.

— И еще, Майк… дело в том, что я не один.

— Меня это не касается. Я выполняю твою просьбу, так ведь? Вези хоть целую компанию.

— Нет, Майк, я должен тебе сказать, потому что это очень серьезно. Этот человек… он осужденный, он бежал… Нет… это я помог ему бежать.

Майк быстро посмотрел на Брендона и опустил глаза.

— Думаю… если ты так сделал… наверное, это было справедливо.

Брендон ответил ему благодарным взглядом.

— Добрый вечер! — поздоровался Майк, садясь за руль. Стив кивнул в ответ, с опаской оглядывая незнакомца.

В движениях Майк был резок, а говорил отрывисто, скороговоркой, и Стив подивился: как можно понимать такую торопливую и невнятную речь? Но Брендон, похоже, не испытывал в разговоре с ним никаких неудобств.

Стивен сидел сзади и прислушивался. Но так как говорил больше Майк, а разобрать он мог только слова Брендона: «Да… я понял… когда?.. с левой стороны?.. я помню… пожалуй, нет…», составить что-либо связное из этих отрывков не удавалось.

«Наверное, у меня уши устроены иначе», — подумал Стив и уставился в окно.

Уже вечерело, и перед глазами у него замигали разноцветные бегущие огоньки. Стивен смотрел на картинку за окном, как на большую рождественскую елку, не всматриваясь в отдельные детали, в восторженном желании охватить одним взглядом всю ее целиком. От этого занятия мысли его поплыли куда-то далеко, в тот период жизни, когда все мы требуем от мира ответов на свои вопросы, но еще никто не требует ответа от нас…

Разговор на переднем сиденье продолжался, но Стивен уже не пытался хоть что-то разобрать в нем. Из магнитолы лилась тихая, расслабляющая музыка — под нее так славно было помечтать. Но очень скоро все его мысли стали сами собой исчезать, и последним, что пришло Стивену на ум, было: «Какое это по-детски чистое наслаждение — устроиться вот так на заднем сиденье мчащегося по хайвею авто, смотреть в окно и ни о чем не думать…»