— Извини, Кэти. Я как раз собирался тебе сказать. Ты выглядишь замечательно, ну просто великолепно.

Она покачала головой с лукавой и в то же время печальной улыбкой.

— Тебе не нравится, потому ты и не сказал.

С Кэти Беккер Пекораро Сэл познакомился лет семнадцать назад, когда она работала в гостинице «Фулз Раш» на Бурбон-стрит, в стриптизе. Начинала она как исполнительница чечетки, но ценители этого жанра перевелись еще в сороковых годах, и к семидесятым их почти не осталось. И Кэти, внимательно изучив свое тело в большом портняжном зеркале матери, нашла его вполне подходящим для «экзотичных танцев». Она купила за триста долларов подержанное платье, украшенное бисером, и отправилась искать соответствующую работу. Поиски ее увенчались успехом. К немалому своему удивлению, Кэти обнаружила, что ей приятно раздеваться перед мужчинами, готовыми ради нее на все в те пятнадцать минут, пока она порхает по сцене, что это льстит ее женскому самолюбию. Страшный сон феминистки — быть объектом сексуальных желаний. Но только на сцене, во время выступления. После работы она снова превращалась в Деву Марию, как ее называли остальные девушки, не отдавалась крутым парням, курящим марихуану, не напивалась в баре, не ходила в номера к похотливым туристам, присылавшим ей в гримерку официантов с пятидесятидолларовыми купюрами и нацарапанными номерами комнат. Женщинами она тоже не увлекалась. Единственная на всей улице стриптизерша не лесбиянка и даже не бисексуалка. Прямолинейная, честная, за ней увивались музыканты и бармены, слетавшиеся как мухи на мед, ее водили в рестораны, задаривали подарками. Тогда-то она и встретила Санто, в то время еще барабанщика. Он играл в последнем женском ансамбле на Бурбон-стрит и занимался ангажементом артистов, в этой самой квартире, днем, когда был свободен.

Он еще не развелся с Глорией, его первой женой, но весь город знал, что она не в себе. Это было единственное, что Санто хотел слышать о ней, потому что страстно желал Кэт Балу — сценический псевдоним Кэти, с того самого момента, как увидел ее. Он ухаживал за ней целых три года — дарил ей свои любимые пластинки, подбирал выгодные контракты и отказывался от комиссионных, водил в гости к родственникам, и наконец, несмотря на разницу в возрасте, Кэти смягчилась, бросила всех своих любовников и переехала к Санто. К этому времени первую жену Санто поместили в сумасшедший дом в Мэндвилле. Иногда по воскресеньям Кэти и Санто ее навещали, привозили с собой обед. По сей день они пытались добиться признания этого брака недействительным, чтобы вернуть себе право посещать церковь.

— Санто, смотри, кого к нам занесло.

Они стояли в дверях, оглядывая маленькую комнатушку, освещенную только телевизором. Дети снова уселись на пол перед экраном. На старом диване у противоположной стены сидел крупный мужчина в халате и тапочках. Он посмотрел на Сэла с тем же выражением укоризны, что и жена минуту-другую назад.

— Ты опоздал к ужину, — сказал он своим низким голосом, как бы между прочим, — позвонил бы.

Кэти согласно кивнула.

— Я ему так и сказала. Так и сказала.

— Да ладно вам, ребята, я не голоден.

Пропустив эту фразу мимо ушей, Кэти, глядя на мужа, бросила:

— Что-нибудь ему приготовлю.

Санто кивнул. Лицо у него было широкое и мясистое, на нем совершенно не к месту торчала седая жидкая бороденка.

— Садись, — сказал Санто, указав бороденкой на телевизор, — я взял «Топ Ган». Ты смотрел?

— Он его терпеть не может, — сообщила Кэти, прислонившись к дверному косяку и скрестив руки на груди. — На дух не переносит. — Женщина произнесла это с какой-то непонятной гордостью.

— Секса маловато, — заметил Санто.

Кэти кивнула и улыбнулась.

— А зачем он, секс?

Санто закинул ногу на ногу и театрально взмахнул рукой.