Мотив, который еще не раз предстанет на страницах этой книги: «Следи за собой. Не зарывайся. А то пожалеешь».
Синдром донора доходит до того, что обесценивает нашу роль героини в борьбе за избранную цель. У Донора нет собственных потребностей, а значит, нет целей, достойных борьбы. Исследователь мифологии Джозеф Кэмпбелл, автор знаменитой книги «Тысячеликий герой»[83], создал целую концепцию человеческой жизни как «путешествия героя». Однако, когда его спросили о «путешествии героини», он на голубом глазу выдал: «Женщинам не нужно проделывать это путешествие. В парадигме мифологического путешествия женщина уже находится там, где нужно. Все, что ей необходимо, это осознать, что она – то место, куда стремятся люди»[84].
Женщины – это «место». «Людьми» в путешествии являются только мужчины, это у них есть враг, чтобы одержать над ним победу. Женское Что-то Большее – мужчины.
Скажите это Малале – до вас ей говорили тысячу раз. Скажите это конгрессвумен Тэмми Дакуорт, которая потеряла ноги в Иракской войне, а затем стала первой американкой азиатского происхождения и первой женщиной с инвалидностью, которая победила на выборах в конгресс США. Скажите это скрипачке и вокалистке Тоне Браун, первой цветной транс-женщине, сыгравшей в Карнеги-холле. Скажите это Эллен Очоа, первой латиноамериканке, полетевшей в космос, а ныне – главе космического центра имени Линдона Джонсона. Скажите это каждой женщине, которая ради выживания работала на потогонных фабриках, или убиралась в чужих домах по 80 часов в неделю, или танцевала в стрип-клубе – чтобы заплатить за крышу над головой себе и детям либо чтобы получить образование и выйти на новый профессиональный уровень.
Скажите им:
– Эй, ты какая-то неадекватная. Не забывай, кто ты есть. Тебе не нужно никуда стремиться. Ты – точка назначения, в которую должен прийти мужчина.
Мы повторяем это себе и другим женщинам. Страдать синдромом донора – значит подсознательно быть уверенной в том, что другие женщины тоже должны страдать вместе с тобой. Поэтому, когда мы видим женщину, которая даже не пытается принять страдальческий вид, нас охватывает ярость. Когда кто-то не контролирует свою внешность и эмоции, не сдерживается ради комфорта окружающих, пускает свое время, деньги и труд на повышение собственного уровня жизни, а не чьего-то еще – мы неодобрительно косимся и качаем головой. «Если я подчиняюсь правилам, то и она должна! Пусть держит себя в руках!» И ослушница получает нелестные эпитеты: страшная, жирная, возомнила о себе, раскомандовалась… Страшные прегрешения для женщины!
Можно сказать, что синдром донора – наш первый злодей. Он пытается отвлечь наше внимание от Большего, потому что нам положено направлять все ресурсы к Индивидууму. Но разве можно убежать от злодея или сразиться с ним, когда мы заняты тем, что следим, как бы другие женщины не обратились против него?
Есть и хорошая новость: когда вы взаимодействуете со своим Чем-то Большим и создаете смысл своей жизни, это одновременно исцеляет вас от синдрома донора. И окружающих женщин тоже.
Создать смысл и излечиться от синдрома донора
Раньше коллективный синдром донора был еще острее. Он твердил (а в некоторых регионах и по сей день твердит), что единственное место женщины – это дом. Самоотдачу как орудие женского подавления описала Бетти Фридан[85]. Главной темой ее книги The Feminine Mystique («Загадка женственности») стала судьба домохозяек 1950–1960-х годов, которых вытеснили с рынка труда, когда женские рабочие руки стали не нужны после окончания Второй мировой войны. Общество провозгласило, что единственное Что-то Большее для женщин – это работа по дому и уход за семьей. И если они «не получали оргазм, натирая кухонные полы»[86], тем хуже для них. Раз домашний труд не удовлетворяет их тягу к самореализации, значит, они неправильные женщины, «недоженщины». И, пока Фридан не озвучила эту «проблему, не имеющую названия», миллионы женщин беззвучно страдали.
Вторая волна феминизма создала новый социальный дискурс, который открыл женщинам возможность требовать большего, искать себя в других сферах и не сталкиваться больше с осуждением. У них появились новые возможности. Изменения происходили на личном и политическом уровне. В западной культуре случился глобальный сдвиг.
Но, разумеется, прогресса не бывает без откатов. Синдром донора наказывает тех, кто пытается вывести его из женских душ. Многие бунтарки дорого заплатили за свое дерзкое сопротивление. Но в долгосрочной перспективе мир стал куда справедливее.
Просто знайте, что синдром донора будет мешать вам в обретении смысла жизни. Ваша задача – не поддаваться. Продолжайте активно работать со своим Б
Однако легче сказать, чем сделать.
Что-то Большее для Софи – это борьба с дискриминацией в науке. Она контактирует со своим смыслом через много разных каналов. Во-первых, конечно, через работу. Во-вторых, Софи выступает наставницей для молодых девушек в сфере науки, технологий, инженерии и математики. В-третьих, консультирует и читает лекции о том, как привлечь в эти сферы больше цветных женщин. Ее не останавливают ни многочасовая работа, ни враждебно настроенные коллективы. И она видит свой вклад в окружающий мир. Сотни людей подтвердят, что она изменила их жизни к лучшему.
А еще Софи обожает фильмы и книги Star Trek. Этот источник смысла самый веселый. В детстве она увидела по телевизору одну из героинь Star Trek, женщину-лейтенанта Нийоту Ухуру[87], и поняла, что можно быть чернокожей и одновременно ученой-исследовательницей и все будут тебя слушать. Увидев, что это возможно, Софи решила, что преодолеет любые препятствия ради своей цели.
Прошло много лет – и вот она работает инженером.
Софи относится к самым преданным поклонницам Star Trek. У нее даже есть костюм Ухуры – не тот, в котором играла Зои Салдана, и даже не бежевый комбинезон из фильма 1979 года, а маленькое платье из 3-го сезона сериала, которое носила Нишель Николс. Черный воротничок, браслеты на рукавах и красная форма инженеров Звездного флота. Этот костюм – специально для фанатских конвентов, где Софи общается с единомышленниками, теми, кто верит в оптимистичный мир будущего, где каждый и каждая могут строить корабли и летать по Вселенной. Это не просто косплей[88] – это погружение в мир, где будущее уже наступило.
В каком-то смысле оно действительно наступило – в ее душе. Софи является живым воплощением духа Star Trek, от макушки пышного парика до кончиков высоких сапог. Именно этот образ будущего поддержал Мартин Лютер Кинг, когда убедил Нишель Николс не бросать роль Ухуры[89]. По словам актрисы, мир впервые увидел чернокожих такими, какими они и должны быть. Кинг сказал ей: «Ты понимаешь, что это единственный сериал, ради которого мы с Кореттой разрешим детям не спать до ночи?»