Такое повторяется из года в год. Найденные иконы, медные складни, ладанки, деревянные скульптуры вывозятся в мастерские, где лучшим из находок предстоит обрести первозданный вид, где они классифицируются, изучаются, тем самым занимая свое место в ряду великой древнерусской культуры.
Кажется, реставрационная наша наука достигла сейчас чрезвычайно высокой ступени мастерства. Специалисты (конечно, с несомненной помощью рядовых энтузиастов) сумели прочитать не одну стертую страницу в истории отечественного искусства. Они проявили удивительную настойчивость и мужество в расследовании загадок нашей культуры. Наконец, они показали образцы научной добросовестности и художественного вкуса. Мы, зрители, могли узнавать это из периодически устраиваемых выставок-отчетов.
Первые три выставки могли видеть люди старшего поколения: они, выставки эти, были развернуты полвека назад. Первые итоги убедили бы любого скептика.
Всероссийская комиссия по сохранению и раскрытию памятников живописи экспонировала «Троицу» и Звенигородский чин Рублева, древнейшие русские иконы - «Спас Златые власы», ярославскую «Оранту», - высокие по качеству исполнения иконы Благовещенского собора Московского Кремля. «Вновь открытые памятники могли прославить любую художественную галерею мира», - справедливо считает реставратор Савелий Ямщиков, один из нынешних продолжателей реставрационной науки, у истоков которой стояли такие благородные и бескорыстные ученые, как профессора Н. Лихачев и В. Сычев, реставраторы С. Чураков и Н. Мнева. Однако впереди предстояли новые радости.
«Для истории русского искусства 50 - 60-е годы нашего столетия явились временем открытий… - считает ленинградский искусствовед Э. Смирнова. - Ни одна область истории русского искусства не обогатилась в последние годы таким количеством новых памятников, как древнерусская иконопись… Сейчас наступил новый этап поисков. Они ведутся уже не в отдельных древних центрах, а на всей огромной территории старых русских земель, не столько в больших городах, сколько в их окрестностях и в дальних деревнях и селах».
Значение эпохальной для национального искусства приобрела «Выставка русской деревянной скульптуры и декоративной резьбы» 1964 года. Каталог подчеркивал важнейший момент для понимания роли экспозиции: «До последнего времени даже крупные специалисты считали, что в прошлом пластика не была особенно свойственна духу русского народа, что она являлась как бы редким исключением или прихотью заказчика, а вообще не была широко распространена на Руси».
Старые, частью изученные, и новые, в большинстве случаев неизвестные широкой публике скульптуры, выявление которых велось и ведется более полувека, - все это наследие древнерусского пластического искусства показало, какими бесценными сокровищами мы владеем.
С исхода 50-х годов реставраторы, главным образом молодые энтузиасты, вели неутомимую борьбу за возрождение памятников отечественной скульптуры. Наконец наступил момент, когда реально встал вопрос об организации крупной специальной выставки. Итоги упорного многолетнего труда сразу показали, как важна была для всех нас эта работа в тиши мастерских…
Деревянные скульптуры (в разных вариантах и разных мастеров) Георгия Победоносца, Параскевы Пятницы, Николы Можайского, резные царские врата, памятные и поклонные кресты, рельефы, не говоря о распространеннейших прялках, забавных резных зверях, ковшах, швейках, - сделаем здесь передышку, чтобы не перечислять всех произведений этой богатейшей экспозиции, - доказали ошибочность недооценки русской народной пластики. Были представлены памятники, начиная от XIII столетия и кончая XIX и XX.
В 1964 году в Москве устроена была выставка «Северные письма». Затем Русский музей показал экспозицию «Итоги экспедиций России по выявлению и собиранию произведений древнерусского искусства». Новые раскрытия дали возможность Музею имени Андрея Рублева развернуть выставку «Тверская школа иконописи».
70-е годы были отмечены выставками (берем только Москву): псковской, ростовской, вологодской древнерусской живописи, «Новые открытия» (из частных собраний). Ныне работы с этих и других выставок заняли прочное место среди прославленных экспонатов лучших отечественных коллекций. Сейчас мы имеем счастливую возможность видеть их в Третьяковке, Владимиро-суздальском музее-заповеднике, Новгороде, Пскове, Вологде, Кижах, Ярославле, Костроме, Загорске, Перми, Серпухове…
Международный резонанс приобрела фундаментальнейшая, представительная выставка с характерным для данного случая названием: «Реставрация музейных ценностей в СССР». В ней участвовали двадцать восемь музеев и организаций нашей страны (1977).
Огромный успех выпал на долю показанной сначала в Париже, а затем в Москве и Ленинграде выставки «Новые открытия советских реставраторов». Она состояла из четырех разделов: «Шедевры древнерусской живописи из Музея имени Андрея Рублева», «Григорий Островский - новое имя в истории русского искусства», «Портреты пушкинской поры», «Ефим Честняков - художник сказочных чудес».
Помимо «цеховых», специальных интересов, что преследуют - в силу особенностей своего ремесла - художники-реставраторы, труд их приобретает общественное звучание, живой струей вливается в развитие современной национальной культуры.
Хорошая работа два века живет, говорит пословица. Благодаря усилиям реставрационной науки «хорошая работа» (деревянная скульптура, икона) удлиняет свой век. Не подверженная ни капризам моды, ни переменам времени, она переходит от поколения к поколению, вызывая всякий раз бесконечное чувство поклонения.
Поэтому реставрация - не только «подсобная» отрасль для полноты антологии русского искусства. От порога реставрационной мастерской «хорошая работа» начинает свою вторую жизнь. Вспомним судьбу наследия Андрея Рублева.
Слава его была велика, но подлинно установленных работ художника не знал никто. Рублеву приписывались самые различные произведения, разбросанные по частным коллекциям, знатным и малым монастырям, когда раздался голос Н. Лихачева, талантливейшего ученого, историка русского искусства. Голос звучал отрезвляюще: единственно, о чем можно сказать, что это работа Рублева, так это храмовая икона «Троица» из Троицкого собора Сергиевой лавры. Вывод звучал парадоксально - на всю матушку-Русь одно произведение всенародно известного изографа?
Тем не менее Лихачев был прав.
Вот так, с 1904 года, всего семь с половиной десятилетий назад, началось «восстановление» творчества Рублева. От особенностей стиля, колорита, композиции «Троицы» протянуты были нити к другим произведениям. 19 июля 1918 года комиссия по культурному изучению Троице-Сергиевой лавры высказала предположение, что в праздничном ряду иконостаса монастырского Троицкого собора есть иконы Рублева, предложив пробную расчистку. Далее поиски велись под Владимиром, в Звенигороде, Кириллове, под старинным Дмитровой - в Николо-Пешношском монастыре. И теперь мы располагаем достаточно значительным собранием работ гениального мастера (здесь следует вспомнить и фрески, и книжные миниатюры, и роспись царских врат). Поколения реставраторов, искусствоведов, историков трудились над возрождением Рублева. И что же?
Рублев стал «Пушкиным» русской живописи.