Я чуть пельмеханом не подавился, когда это прочитал. Вот значит как. Повесили всех собак на меня. И получается это легальный способ, раз проверки проведены и никаких к нам претензий? Ну, хоть в этой стороны мы прикрыты и никаких санкций не предвидится. А то немного напрягала неопределенность со стороны администрации игры. Я продолжил читать дальше.

Следующие несколько десятков постов было в стиле «так не может быть, потому что не может быть никогда» с медленным перетеканием в «раз вы не говорите как это сделано и не говорите кто это сделал, значит вы все врёте». Накал истерии увеличился, полетели баны. Десяток пользователей были забанены на месяц, десяток на неделю, один, самый горячий получил вечный бан. После этого срач стал более интеллигентным. Но суть не поменялась. Часть народа нападала на администрацию, часть народа её защищала. Изредка выглядывали тролли, поднимали волну на пару страниц, и, схлопотав наказание — исчезали. Вся полезная информация была на первой странице, дальше можно было не смотреть.

Пельмеханы закончились, ознаменовав окончание обеда, посуда была помыта, мелкие дела сделаны. С довольной улыбкой автор уникального способа захвата комплексов погружался в виртуальную реальность.

***

Мой десантный паук ждал меня в оружейной комнате рядом с внешним шлюзом. Матовый металлический шар диаметром, согласно интерфейсу, одна целая, восемьдесят две сотых метра скромно притулился у стены в углу. На стенде в центре оружейной комнаты лежали внешне четыре одинаковые криптограммы. Интерфейс давал подсказку при задержке взгляда на каждой из них. Локационный модуль занял слот в бронескафе первым, отсутствие миникарты в углу обзорной области голографического интерфейса напрягало больше, чем я мог себе признаться. Вторым заняла свое место криптограмма разблокированного КМР, третьим был установлен щит. Пришло время управляющего модуля для легких дронов.

После установки криптограммы управления легкими дронами перед глазами выскочила настроечная панель:

«Доступные для подключения дроны: ДТД1-0,25-120 (Десантный транспортный дрон). Подключить?»

После согласия на подключения:

«Тестирование подключенного оборудования. Займите место пилота»

Шар в углу перекатился на свободный участок оружейки и с щелчками размыкающихся креплений раскрылся. Длинные сегментированные лапы подобрались под транспортной сферой сначала подняв её на максимальную высоту, благо что размеры оружейной комнаты это позволяли, затем опустили в положение «пассивное ожидание пилота». Хм, забавно, теперь, благодаря криптограмме управляющего модуля я знал, что режимов ожидания пилота у дрона три: «пассивный» — когда он находится на одном месте, в положении максимально удобном для того, что бы пилот мог быстро загрузиться; «активный» — дрон сопровождал пилота в транспортном (сложенном в шар) положении на расстоянии не более 12 метров и по требованию пилота в указанном месте переходил в «пассовный» режим и «автономный» — в своей основе это был активный режим, но переход в «пассивный» мог осуществляться автономно и загрузка пилота могла осуществляться принудительно, две лапы-манипуляторы были оборудованы специальными захватными устройствам. Третий режим был предназначен для эвакуации пилота, находящегося без сознания.

Место пилота представляло собой анатомическое кресло, расположенное на мобильной платформе, свободно перемещающейся внутри транспортной сферы. Занять его — процедура быстрая и простая. При нахождении большей части пилота внутри транспортной сферы и отдаче команды через интерфейс о фиксации в кресле, ремни безопасности, в конечном положении фиксирующие пилота в кресле, выстреливались из зажимов и живыми змеями опутывали тело пилота, позиционировали и фиксировали его в кресле. Пустячок, а удобно, не надо учитывать положение кресла, в момент, когда надо быстро спасать свою пятую точку, просто прыгнул внутрь сферы с криком «газу, газу, газу!». Фиксация пилота, переход из режима ожидания и набор скорости происходили одновременно. Ремни зафиксировали меня в кресле, дрон перешел в рабочий режим, слегка приподняв транспортную сферу над полом.

«Тестирование завершено. Дрон ДТД1-0,25-120 готов к работе. Оставшийся ресурс: 100 %. Ожидаю команд от пилота»

Управление оказалось интуитивно понятным и не вызывающим дискомфорта. Фиксация зрачков на контрольных точках задавала конечные точки маршрута, траектория выбиралась процессором дрона. Фиксация зрачков с одновременными небольшим наклоном головы задавала конечные точки маршрута и уточнялись пожелания пилота в траекториях достижения этих точек. Ну а если нужны более аккуратные и подконтрольные пилоту действия — то всё тоже самое, но с фиксацией на кисти руки функций виртуального джойстика. Проверил все режимы. Вперед, назад, вверх, вниз, пробежаться по периметру комнаты, ещё раз, но уже по стенам, ещё раз, но уже в вертикальной плоскости пол-стена-потолок-стена-пол. Изумительно. Удобно.

Подъехал к грузовому блоку оружейной комнаты, загрузил в пространственный карман запасной аккумуляторный блок и наноматериалы до 100 % емкости кармана. К походу готов.

Проходя шлюзовые ворота, уточнил у контролера состояние работ, по восстановлению работоспособности комплекса. Выслушал его отчет, убедился, что все операции проходят штатно, дополнительного контроля и никаких решений принимать не нужно, выставил себе ограничение на 4 часа фарма «придавил дроссель» своего «болида».

Дрон перемещался стремительно. Стодвадцать километров в час по низким пещерам, широким залам, узким галереям на восьми паучьих лапах, с тихим скрежетом, цоканьем и шуршанием несущих тебя через бездну и скалы заставляли группироваться при очередном прыжке через четрех— пятиметровые расщелины, обход которых раньше занимал час а то и два, да и не только при прыжках. Любой маневр, который совершался вроде бы даже по твоей команде, заставлял на долю секунды в спазме застывать мышцы, и продолжение вдоха или выдоха, прерванные таким варварским способом как будто разбивали маршрут на коротенькие участки. От спазма до спазма. Но снижать скорость не хотелось. И динамические нагрузки при маневрах тоже снижать не хотелось. С ощутимым раздражением и неудовольствием я встретил первые красные засветки шургов на радаре. Поймал себя на четкой мысли, развернуть дрона и продолжить этот стремительный бег-полет-парение в направлении комплекса. Шурги же никуда не денутся. А прерывать этот адреналиновый ураган из-за них не хотелось.

Но потакать низменным порывам не стал. Есть задача, нужно её выполнять. Ломая что-то глубоко в себе, остановил машину и покинул кабину дрона. Вести огонь из кресла было неудобно, так как управление всё-таки осуществлялось пилотом, и совместить стрельбу с управлением данным дроном было невозможно. Отправил дрона в активный режим ожидания, а сам на своих двоих отправился на исходную точку. Пора пускать тварей на опыт.

Восьмой уровень бронескафа принес мне очко эволюции, которого не хватало для улучшения практичности до третьего уровня. Улучшив желаемое, я получил ещё одну единицу в Интеллект и увеличил эффективность криптограмм ещё на семь процентов, в сумме имея уже восемнадцатипроцентное увеличение эффективности. Эта цифра уже четко была видна в параметрах установленного в моем бронескафе оборудования. Да и на практике ощущалась. Так рабочий радиус охвата локационного модуля вырос с базовых пятисот до пятисот девяноста метров, скорострельность КМР подскочила с тысячи двухсот до тысячи четырехсот шестнадцати выстрелов в минуту, а эффективная дальность поражения — с двухсот до двухсот тридцати шести метров. Насколько прочнее стал щит было непонятно, так как он не имел количественных показателей прочности, но, то что он тоже стал эффективнее, я не сомневался.

Через полтора часа, приближаясь к десятому уровню бронескафа, я стал замечать, что паузы между стычками практически исчезли. Твари лезли всё сильнее и сильнее. Уже где то после первого получаса я перестал передвигаться от уже убитых шургов к ещё нет, на дроне. Хватало сделать буквально десяток другой шагов своими ногами, что бы выйти на огневую позицию для новой группы тварей. Ещё через пол часа можно было практически не двигаться, а просто подождать и шурги приходили сами. Группами по пять — семь особей. А вот сейчас перестало хватать времени уже и на экстракцию. Твари лезли сплошным потоком.

Я оглянулся на дрона, нарезающего круги, зигзаги и дуги на входе в большую залу, в которой вот уже как половину часа я отстреливаюсь от прущих волн шургов. Похоже твари его слышат. Или чуствуют вибрацию через скалы. Но уходить сейчас — не хотелось. Место хорошее. Зала всего с двумя входами. Один находится за моей спиной и ведет через довольно узкий и длинный коридор в уже зачищенную область. По крайней мере, пока зачищенную, так как оттуда я пришел, и ответвлений там не было уже километров пятнадцать. Второй с противоположной стороны залы, тоже небольшой. Через него шурги и прут. Начинал отстрел я почти с самого прохода, но сейчас их тела валялись уже почти до середины четырехсотметровой залы. Я медленно отступал, они медленно наступали. И трупов с непроведенной экстракцией там много уже. И будет больше. Жалко бросать.