– Ой! – взвизгнул он и быстро скинул запретную вещь на пол. Кружка покатилась в угол, поблескивая красным слабо светящимся прямоугольником, появившимся на сером боку, и замерла, как назло «страшной» стороной к Орсо. Малюсенькую надпись было не разобрать, но он и так знал, что там написано.

«Ярость» – шесть, казалось бы ничего не значащих букв.

– Милосердное отрешение, – шепотом прошипел Орсо-рыбак и залез с головой под шкуру.

Шустро собрав край дубленого одеяла складкой, чтобы в дырочку проходил воздух, он свернулся калачиком и замер. Ничего, ничего. Если сможет по-настоящему отрешиться, если сможет прогнать неправильные мысли, если сможет отринуть зло… Он сможет! Обязательно сможет! Всего-то неделя. Что для него каких-то семь жалких дней?

И Орсо-рыбак замолк, прекратив даже внутренний разговор с самим собой, превратившись, что телом, что мыслями в камень. Он и кровать – одно целое. А вокруг пустота. Пустота, тишина и спокойствие.