— Надия, ты плохо скрываешь эмоции!

Девочка опять сжалась.

— Пора идти на площадку, лёт уже готов.

И опять они шли по коридорам, лестницам и галереям…

Надя почти ничего во доме и не увидела: Надия бежала сразу за отцом и смотрела либо на его плащ, развевающийся от быстрой ходьбы, либо на пол или ступеньки лестниц.

Вышли на большую площадку мощённую камнем. Надя вновь мысленно ахнула. Там сидела огромная иссиня-чёрная птица с хищно изогнутым клювом. Мельком заметила, что та в странной упряжи. Затем плащ отца Надии скрылся в проёме то ли кареты, то ли какого-то короба на колёсах. Надия нырнула вслед за ним.

В самом коробе взгляд девочки опять упёрся в отца, в его спину, поэтому новая пища для размышлений Наде не поступала. Лишь по плавному рывку поняла, что короб сдвинулся с места, и явственно услышала взмахи огромных крыльев.

Надя, стараясь ничему не удивляться, опять приступила к анализу своего положения. Они едут… нет — они летят к жрецам. Значит, проведённый блиц-опрос для отца Надии недостаточен. Если лекарь догадался о подселённом разуме в голове у Надии, то жрецы обязательно её вычислят.

«Блин, дожила до седых волос и в такую историю вляпалась. Не хотела ведь сегодня из дома выходить. И чего чёрт дёрнул?» — разозлилась на себя Надя, и страх вновь овладел её сознанием.

Она ещё надеялась, что всё происходящее — сон. Глубокий, крепкий и реалистичный. Но всё-таки сон. Мысленно вздохнула и, немного подумав, приняла решение. Единственное, что сможет сделать, это затаиться в голове у девушки и ни о чём не думать при жрецах. Авось пронесёт, как говорится.

Летели недолго. Судя по ощущениям, началось снижение. Карета коснулась колёсами не очень ровной поверхности, совсем немного проехала и, встряхнув пассажиров, остановилась.

Первой вышла Надия, поэтому храм, если это храм, Надя увидела во всей его красе. И Надия с интересом его разглядывала. Белоснежный, с огромными колоннами, арками и округлыми куполами, он будто светился изнутри. Совершенное в своём великолепии строение. Растений рядом нет: видны только камни и плиты, такие же белоснежные, как и сам храм. И только вдалеке то ли зеленели, то ли синели какие-то высокие деревья.

Метрах в двадцати стояли мужчины в белых одеяниях, развевающихся на ветру. Все как один, одного роста, со светлыми волосами ниже плеч.

Они расступились, и к прибывшим вышел Старший Жрец с массивным посохом, судя по цвету — деревянным. Возраст мужчины Надя не смогла определить, но он явно старше сопровождающих жрецов. Волосы белого цвета сияли лёгким голубоватым переливом. Его лицо было притягательно: глубоко посаженные, умные и пронзительно голубые глаза, густые дугообразные брови, прямой нос и чётко очерченные губы со слегка приподнятыми уголками.

«Есть в нём какая-то изюминка, — отметила Надя. — А ещё земная аристократичность. И девочка не отрывает от него взгляда».

Балахон на Жреце тоже белый, а на груди сверкал синий камень. Такой же камень переливался в посохе. Надя почувствовала, что у Надии зажглось в груди тёплое чувство благодарности. Похоже, это место для девочки не менее желанное, чем родительский дом. Надин разум несколько успокоился, и мысли слегка уменьшили свой бег.

Отец подтолкнул дочь вперёд, а сам пошёл немного сзади. Шагов за пять до Старшего Жреца они остановились. Надия опустилась на колено, как и её отец, а их головы склонились.

Первым заговорил Жрец. Прозвучал спокойный, уверенный и твёрдый голос.

— Я знаю, что привело тебя в нашу Обитель, лер Ян Годир. Следуйте за мной.

Надия и лер Ян Годир поспешно встали и в том же порядке, как и в особняке, пошли за Жрецом. Но в этот раз чинно и не торопясь. Надя опять почти ничего не видела. И злилась. Почти всё время перед глазами только пол: белый, отполированный, похожий на мрамор. Иногда мелькали белоснежные стены коридоров и узких проходов. Что за привычка везде ходить, упершись носом в полы? Мало того, что она находилась в непонятном положении, а ещё и не могла рассмотреть окружающее пространство.