— Эмм… Я не знаю…Ему, наверное, нужно торопиться и …. — смотрю на этого огромного обезьяна в надежде, что он попрощается и покинет наш с сыном дом.

— Я останусь, — перебивает меня нахал и начинает разуваться.

— Урааа! — кричит Никитка и несется в комнату, а я стою, ошарашенно моргая глазами.

Останусь? В смысле? Как это? Нет, нет, нет!

Я хочу возразить, но этот наглец хватает с пола сумки и направляется в сторону кухни. Откуда он знает, где здесь кухня? Следую за ним, и когда мы остаемся на кухне одни, прикрываю дверь.

— Если ты…вы согласились, чтобы не обидеть Никиту, то вовсе не обязательно нарушать твои…ва….

— А че на ужин? С утра ниче не ел, — вот так просто, да?

— Тушеное мясо с рисом, — зачем-то говорю я. Господи, Жукова, очнись, ты и правда собралась его кормить?

«Но он же ехал с работы, возможно голодный, но изменил своим планам и помог тебе с тяжелыми сумками», — подзуживает мой внутренний голос. Мне хочется крикнуть ему «Заткнись», но я не успеваю.

— Это типа плов? — спрашивает меня наглец.

— Это типа отдельно тушеного мяса и отдельно сваренного риса, — он что, никогда не ел обычную человеческую еду? Какими же деликатесами баловала их повариха?

— Годится, — лениво бросает Филатов, будто делает мне огромное одолжение. Неужели его Высочество Заносчивая Задница снизойдет до нас смертных и отведает нашу мирскую пищу?

Дверь резко открывается и в кухню влетает Никитка.

— Макс, пойдем, я покажу тебе, кто такие Трансформеры, — сын утягивает нашего непрошенного гостя в комнату, а я остаюсь одна, в полном непонимании и смятении.

У меня очень странные и незнакомые мне до сих пор ощущения. Я здесь, на своей кухне, все, как обычно, за исключением того, что я знаю, сейчас там, в комнате, мой сын не один. Там мужчина. И это не мой отец, это не Леон с Агатой, редко, но захаживающие ко мне, там Мужчина. Чужой и не мой. Не близкий и не знакомый, но отчего-то волнующий до вспотевших ладошек. Я совершаю привычный порядок действий: мою овощи, нарезаю салат, подогреваю кастрюли с едой. Но зачем-то я достаю салатник вместо привычной глубокой суповой тарелки, аккуратно нарезаю треугольничками хлеб, расставляю тарелки маминого сервиза. Я собираюсь произвести впечатление на вот этого наглеца с дьявольскими ямочками? Брось, Жукова, он даже не заметит твоих сервизных тарелок. «Я просто проявляю гостеприимство», — уверяю себя.

Смотрю на стол: три тарелки, три вилки. Это так непривычно и странно, будто твой прежний, сложившийся годами уклад, вмиг без твоего разрешения изменили, вторглись на твою личную территорию, а как с этим существовать не объяснили.

Я стою в дверном проеме нашей единственной комнаты и вижу картину, поражающую меня точно в сердце. Сейчас смесь из моих чувств подобна ядерному взрыву: эти двое сидят на ковре, бок о бок, смотрят пресловутых Трансформеров, Никитка что-то объясняет, а мерзавец кивает ему в ответ. Мужская идиллия. В носу начинает щипать, а глаза увлажняться. Я не должна проникаться и придумывать себе того, что нет, поэтому сдерживаю себя, крепко зажмурившись, и ухожу обратно на кухню.

Так, наверное, выглядит обычная среднестатистическая семья? Уютный дом, заботливая жена, накрывающая стол к ужину, счастливый ребенок и любящий муж и папа. Только мы не семья, а мужчина, находящийся в моей квартире, ненавидит меня так же, как и я его.

— Ужин готов! — кричу из кухни, развязывая фартук. Я не успела переодеться, собрала только волосы в высокую гульку на голове.

Они заходят вместе и на кухне тотчас становится слишком тесно. Какой же он все-таки высокий, а эти широкие плечи…чем же они так натренированы? Академической греблей?