Облегченно глубоко выдыхаю: то ли от того, что моя мошонка на свободе, то ли от того, что она сказала «да». Не знаю. Не понял пока.

Сашка одаривает мое лицо россыпью мелких поцелуев, и я уже полностью готов закрепить свое предложение конкретной печатью, как в дверь начинают ломиться и дергать ручку. Да е-мое…

Смотрю на себя в зеркало, тот еще видок: в области паха заметный бугор, на подбородке красуется красный след от укуса, рожа такая недовольная, что самому себе втащить хочется. А Сашка сияет. Одергивает платье, поправляет прическу, при этом бессовестно улыбаясь.

Мы выходим, взявшись за руки, и плевать, что там о нас подумают. Обидно то, что именно того, о чем подумают, и не было-то. А в паху горит.

На нас смотрит запыхавшаяся Кристинка.

— Ааа, это вы туалеты занимаете? Тут люди умирают, — подпрыгивает на месте моя невестка, — а вы…

— А мы женимся! — выпаливает Сашка. — Макс мне предложение сделал!

— Правда? — загораются глаза Кристинки и она забывает про то, как смертельно хотела в туалет.

— Правда, — бубню я. — После того, когда за яйца взяли! В прямом смысле.