Он встал, забирая коньяк с собой. Подошел к двери и собирался уже уходить, но зачем-то обернулся.

— Знаешь, я часто думаю, что лучше бы та авария…. — он замолчал. — Его жизнь забрал несчастный случай, он хотел жить. — Продолжил отец, — а ты свою убиваешь сам.

Сейчас в его глазах не было злости и ярости. В них было сожаление и чувство несправедливости. Сожаление о том, что лучше бы та авария, произошла со мной, а не с братом…

Так было всегда. Я всегда был лишним, ненужным, неудобным.

В семье из нескольких детей, всегда есть покладистый, беспроблемный ребенок и трудный. Так вот мне досталась роль второго. Самое печальное, что я её не выбирал, мне навязали эту роль. Но я не родился таким, мне пришлось им стать…

Изначально мне не дали выбора, его сделали за меня, а мне пришлось лишь соответствовать. Когда все вокруг ожидали от меня проблем, я их устраивал. Я всегда был вторым, в тени старшего брата. И как бы я не старался, я всегда не дотягивал, всегда не соответствовал.

«А вот Даня..», «А наш Даня…», «А вы знаете, что Даня победил в конкурсе чтецов?», «Даня пишет такие изумительные стихи», «А нашему Дане присвоили кандидата в мастера по шахматам» и так далее…И ничего, что годом раньше я стал мастером спорта по плаванию, а через два года — уже мастером международного класса?! Зато, когда Даня вступил в волонтерское движение и насобирал кучу дерьма из пластика, отец подарил ему настоящий телескоп, такой, какой хотел я. Я о нем мечтал, а старший брат просто нагло спер мою мечту, подслушав наш с Любашей разговор на кухне. Брат убедительно кивал родителям и посылал мне сладко-приторную улыбку, когда обещал родителям со мной делиться. Но Даня не то, чтобы делиться, он сам в него ни разу не взглянул. Коробка так и простояла закрытой.

В тот день, когда отец вручил ему телескоп, я стал ненавидеть брата. Тайно. Но сейчас мне кажется, что об этом знала Люба. Поэтому у нее такое трепетное отношение ко мне. Она всегда жалела меня, считала недолюбленным ребенком. Мать, наверное, любила меня. Я не был брошенным, материнское внимание периодически доставалось и мне. Но передо мной была материнская ответственность, ведь ребенка не выбросишь, как ненужную вещь. А Данилу она боготворила.

Отец меня просто не замечал, для него я просто был. Зато старшего брата таскал везде с собой. Лет с 12- ти Данила начал присутствовать на совещаниях, отец брал его с собой на работу, в командировки, а позже на деловые встречи. Он готовил его. Готовил вместо себя. Именно Даня должен был продолжать отцовское дело.

Я до сих пор не уверен, нравилось ли это брату по-настоящему или он играл роль: лучшего, правильного, благодарного сына.

Я ненавидел брата. А он меня.

У нас никогда с ним не было близких отношений.

Мы не воевали открыто друг с другом, мы ненавидели друг друга молча.

Когда я был мелким, я пытался понять почему? Почему родители так не радуются моим успехам, почему все внимание обращено на Даню, что я делаю не так, почему меня не замечают?

А потом, став старше, я даже обрадовался, что до меня никому нет дела. Ведь от тебя ничего не требуют, не ожидают, ты просто занимаешься тем, чем хочешь, дружишь, с кем хочешь, поступаешь так, как знаешь. Вот тогда, плавание-стало смыслом моей жизни, моей мечтой. Да, я мечтал…Тогда еще мечтал. Все свое свободное время я посвящал тренировкам. И это время не осталось в долгу: очень скоро я стал мастером спорта международного класса. Мне сулили блестящее спортивное будущее. В тот момент моя ненависть к брату впала в спячку, ушла в глубокий сон. Не поверите, но я даже стал благодарить брата за то, что все внимание приклеено к нему, за то, что я спокойно могу заниматься любимым делом, когда как ему приходилось все время доказывать, что он лучший.

А потом случилась авария. И я возненавидел брата еще больше…

— Привет, брат, — мой язык заплетается, но я отчаянно борюсь с собой.

— Ооо, какие люди…Здорова! — Андрюха, как всегда, весел и трезв. Ненавижу его за это!

— Выпьешь со мной?

— Понедельник…Так, сколько сейчас? — друг замолчал, видимо смотрел время. — 11 часов утра.