Очевидно, не так долго, как Рейн.

— Не прошло и двух недель. Вы двое, кажется, очень близки.

— Они с Хаммером дружат уже много лет, и он знает меня с детства. Бек — хороший парень. Он был моей опорой в трудное время.

«То есть он не был ее любовником?» Хэвенли почувствовала облегчение. Не то чтобы это действительно имело значение. Доктор Бекман проявлял к ней только профессиональный интерес.

Она поставила корзинку на ближайший поднос и опустилась в кресло рядом с Рейн.

— Я счастлива, что в твоей жизни есть такие замечательные люди. Тебе очень повезло, что ты жива и у тебя есть мужчины, которые тебя обожают.

— Я тоже, — Рейн сделал паузу. — Спасибо, что позаботилась обо мне. И не осуждаешь меня за то, что я люблю Лайама и Хаммера.

— Это не моё дело.

— Не все здесь были такими понимающими.

Рейн, вероятно, имела в виду Кэтрин. Медсестре не нравилась любая другая женщина, которая привлекала внимание симпатичного мужчины. Особенно она фыркала своим тонким носиком в сторону той, у которой целых два горячих, преуспевающих на вид мужчины, казалось, были обведены вокруг пальца.

Хэвенли осторожно взяла Рейн за руку: — Жизнь не всегда бывает легкой. Если вы счастливы, то то, что думают другие люди, не должно иметь значения.

Черноволосая красавица одарила её самой яркой улыбкой, на какую только была способна.

— Ты совершенно права. Итак… что ты думаешь о Беке? Он очень одинок.

Хэвенли зажмурилась. Рейн была… свахой?

«Он великолепен, умен, и от него меня бросает в жар».

— Он очень добр ко мне.

— Неужели? — в голосе Рейн звучало удивление. — Он уже пригласил тебя на свидание?

— Нет, — но Хэвенли очень этого хотела. — Мы просто работаем вместе.

— Верно… — голос Рейн звучал так, словно она не верила ни единому слову. — А как насчет Сета?

Хэвенли не удержалась и покраснела.