– Не стоит, – странным голосом откликнулся Федонин. – В том плане, что не надо расслабляться. Не тот, пожалуй, случай…

«А, ведь, Гешка – заметно напряжён», – отметил внимательный внутренний голос. – «К чему бы это? Ладно, и мы тоже будем бдительными, отложив хмельные возлияния до Аргентины…».

Часа через два с половиной после вылета из аэропорта Шелдона самолёт сильно мотнуло.

– Ой, что это? – испуганно пискнула невыдержанная Юлька. – Мы падаем в Атлантический океан? Я же, мать его, не умею плавать…

– Пока ещё летим, – успокаивающе заявила Сашенция, занимавшая кресло возле иллюминатора. – Вот, только дальний двигатель дымит немного. Впрочем…. Скорее всего, ничего серьёзного. Дым-то не угольно-чёрный, а серо-жёлтый, как бутафорский – на киносъёмках. Вы, уж, поверьте опытному режиссеру, продюсеру – по совместительству…

Через полминуты самолёт мотнуло – очень даже прилично – ещё раз, после чего мужественный голос известил на английском языке:

– Уважаемые дамы и господа! Прошу соблюдать спокойствие и не поддаваться панике! Прекратите бесцельное хождение по салону! Ситуация находится под полным контролем нашего экипажа…. В связи с локальным возгоранием левого двигателя, мы намерены совершить вынужденную посадку в одном из аэропортов Центральной Америки. Конкретное место посадки уточняется…. Повторяю! Никаких поводов для паники нет! Ситуация находится под полным контролем экипажа…

Юля Федонина, досадливо хмыкнув, известила:

– Эх, не пронесло, мать его! Похоже, что, всё-таки, достали…. Суки позорные и махровые! Мать их…

– Стоп, родная! Прекращай-ка материться, – нахмурился Егор. – Успеешь ещё…. Итак, кто нас – бравых – достал? И кто, конкретно, является позорными суками?

– Не гони волну, командир, – тяжело вздохнув, посоветовал Генка. – Подумаешь, у слабой женщины нервы слегка шалят…

– Что ты, личность узкоглазая, сейчас сказал? – взвилась обидчивая и непосредственная Юлька. – Кто это, по твоим глупым понятиям, является слабой женщиной? А не ты ли, слабак, прошлой ночью попросил пощады, мол: – «Слезай с меня, не могу больше!». Кто просил, я спрашиваю? Кто – жалостливо заохал, изображая из себя законченного старца?

– Хватит – нести чушь! – прикрикнула Сашенция. – Актриса нашлась, так его растак! Как говаривал великий Константин Сергеевич Станиславский: – «Не верю!»…. Ну, морды секретные, отвечайте. В чём дело? Что происходит? Дымок-то – тончает на глазах…

– Всё зависит от того, где мы приземлимся, – хмуро сообщил Гешка. – Если, к примеру, в Мехико, то это один расклад, а если в Сан-Хосе, то – прямо-противоположный.

– Внимание, дамы и господа! – снова ожила громкая связь. – К вам обращается командир экипажа! Через двадцать пять минут наш лайнер совершит вынужденную посадку в аэропорту города Пуэрто-Кабесас. Прошу всех прекратить перемещение по салону, занять кресла, обозначенные в ваших билетах и привести в рабочее положение пристяжные ремни. Повторяю! Через двадцать пять минут наш лайнер…

«Пуэрто-Кабесас – это Никарагуа», – без промедлений доложил внутренний голос. – «Как же, доводилось уже бывать – во времена армейской молодости. Нормальная такая страна, весёлая. Если, конечно, не вспоминать о тамошних джунглях…. Б-р-р-р! Дерьмо сплошное! Не хотелось бы – вновь оказаться в них. Злейшему врагу не посоветую…».

Дождавшись, когда пилот самолёта замолчит, Сашенция поинтересовалась:

– Данное место – в плане безопасности – нас утраивает? Ну, чего молчим, шпионы хреновы? Извольте отвечать!

– Говори тише, пожалуйста, – состроив озабоченную гримасу, попросил Гешка. – Желательно, шёпотом…. Могу, в первом приближении, сообщить следующее. Никарагуа – далеко не худший вариант. В том смысле, что в этой стране у «SV» есть крепкие опорные базы. Вот, держите, – протянул на раскрытой ладони два блестящих значка с профилем неизвестного бородатого дядьки. – Закрепите их на одежде, но так, чтобы значки не бросались в глаза. Например, за широкими лацканами курток-плащей. Если увидите в Пуэрто-Кабесас у кого-либо из местных такую же приметную бляху, то знайте – это свой, к нему можно обратиться за помощью.

– Тяжёленькая штуковина, – уважительно отметила Санька, увлечённо вертя значок перед глазами. – Из чего он сделан? Свинец, покрытый – с помощью гальванопластики – серебром? Или даже платиной?