— Я рада за Риэль и Виласа, — сказала Наэль, держа меня за руку в нашей праздничной процессии, — У них ребенок будет законный и сестрёнка больше не будет переживать из-за этих условностей. Она ведь так и не узнала, кто её мать и жива ли.

— Наэль, — я взглянула на эльфийку, — Всё это лишь прошлое и его нужно отпустить. У неё есть будущее и оно грозится быть в сотни раз лучше всего, что было раньше. И тебе больше не нужно опекать её, теперь можешь строить и свою жизнь.

Она непонимающе посмотрела на меня:

— Думаешь, мы все не видим, как Итилар ухаживает за тобой? Или не замечаем, как смотришь на него ты? Похвально, что ты взяла на себя ответственность и заботу о сестре, но теперь эти обязанности переложил на свои плечи её муж. Просто позволь себе быть счастливой!

Таверна была не очень-то и далеко от нашего места стоянки. Наверное, Иллисий думал, что мы после весёлого праздника точно доползём, то есть доберёмся, до нужного места после попойки. А беременная невеста, которая, понятное дело, не будет употреблять алкогольные напитки, спокойно прогуляется и не устанет.

В этом заведении я ещё не была. А между тем, большая зала для посетителей была оборудована небольшой сценой для выступлений. Поместятся один-два актера или певца, а больше и не нужно. Так что радостно подняв по паре бокалов с какой-то ягодной шипучкой, чем-то напоминающей шампанское, мужчины приступили к развлечению. И себя, и нас.

Весёлые сценки, анекдоты, небольшие рассказы, длинные и заумные тосты здесь тоже были, стихи и поэмы… Другие посетители таверны тоже поздравляли молодожёнов и с удовольствием наслаждались творческим беспределом. Как говорится, хочешь развлечений — приходи со своим балаганом.

Женская половина коллектива тоже не удержалась и присоединилась к выступающим на сцене. Появилась лирика и меланхолия. Некоторые сценки очень грустные и трогательные, и глядя на зрителей я начинаю понимать, что это — традиция. Плачь грустного Пьеро — печального и несчастного отвергнутого влюбленного.

Ну, и я, выпив ещё стаканчик лёгкого вина, выползла на сцену.

Мне хотелось столько рассказать, столько поведать! Но взглянув на восторженно-мечтательные лица, прочитала только одно небольшое стихотворение любимого поэта серебряного века:

Слава тебе, безысходная боль!

Умер вчера сероглазый король.

Вечер осенний был душен и ал,

Муж мой, вернувшись, спокойно сказал:

«Знаешь, с охоты его принесли,

Тело у старого дуба нашли.

Жаль королеву. Такой молодой!..

За ночь одну она стала седой».

Трубку свою на камине нашел

И на работу ночную ушел.