— Я тоже люблю тебя, — простонал я, когда ее бедра начали двигаться быстрее.

Мои руки на ее талии направляли ее движения, когда почувствовал, как внутри меня нарастает давление собственного освобождения.

— Mi amore, — прошептал я, когда ее дыхание стало прерывистым, а движения судорожными.

— Ахилл, — ахнула Кареса, когда мои руки сжали ее бедра.

А потом она вскрикнула от удовольствия, увлекая меня за собой через край. Свет взорвался у меня перед глазами, когда я застонал от облегчения, пытаясь отдышаться.

Кареса упала на мое влажное тело, ее кожа была горячей от тепла камина, а волосы влажными от напряжения. Она дышала у изгиба моей шеи, пока мои руки отказывались ее отпускать.

Через несколько минут, я отпустил ее, и она легла рядом со мной, положив голову мне на плечо. Я пробежался костяшками пальцев по ее руке, счастливый от того факта, что она вернулась. Что она снова рядом со мной, в моем доме, рядом с камином, который она сохраняла до моего возвращения.

— Mi amore, — позвал я, мой голос был хриплым.

— Ммм? — Кареса звучала сонно.

— Ты разлила вино за меня?

— Тебя не было, — мягко прозвучала она. — Я не могла позволить пропасть урожаю этого года. Я… — она сделала глубокий вдох, подавляя зевок. — Не хотела, чтобы у тебя не получилось.

Пока она не уснула, я сказал:

— Amore?

— Да?

— Дата свадьбы все еще назначена на канун Рождества.

Голова Каресы подпрыгнула от моих слов.

— Что ты сказал? — спросила она.

Я поднял ее левую руку и оставил поцелуй на бриллианте, улыбаясь.

— Оно выглядит лучше, чем то кольцо из виноградной лозы, которое я подарил тебе недели назад.

— Я не забыла об этом, — сказала она, отпуская взгляд. — Оно… оно все еще у меня, Ахилл. Я положила его на подушку, будто ты всегда рядом.