Невысокая светловолосая молодая женщина вошла в кабинет, спокойно поприветствовав сначала начальника, а потом и его зама. Кеша немедленно узнал в ней Ольгу Николаевну Шевцову, одного из ведущих специалистов пиар отдела, в двадцать семь лет имевшую за плечами не только стажировку в Европе, но и прекрасные карьерные перспективы. Женственная и привлекательная, она казалась бы трогательной, если бы не некая стальная решительность в глазах. Подумав о ней не без улыбки, Иннокентий с любопытством сосредоточил внимание на миловидном лице.
— Что-то случилось, Ольга Николаевна? — заинтригованно спросил Беркутов.
— Дмитрий Александрович, я по поводу Анны, — от услышанного оба мужчины напряглись, готовясь услышать об очередной провинности незадачливой ассистентки. Даже Дмитрию совсем не хотелось услышать о том, как и где она опять напортачила. Второй вспышки его гнева девочка не вытерпит. Как ребенок, в двадцать один год, она плачет от малейшего повышения голоса. — В общем, из надёжного источника мне известно, что она даже не видела эти документы. Их потеряла одна из сотрудниц, перенервничала и скинула ответственность на безропотную девочку.
Услышанное потрясло обоих мужчин. Иннокентий, конечно, уже давно заподозрил, что настоящий виновник ушёл от ответственности за счёт Анны, но обвинить кого-то открыто не мог, да и не имело смысла. Дмитрий был несколько подавлен открывшимися обстоятельствами. Одно дело игнорировать собственную вину за срыв из-за чужой несостоятельности, а другое — знать, что был несправедлив с самого начала. Назвать имя вредительницы Ольга твёрдо отказалась. Она пришла не обличать, а только защитить неопытную девочку, которую старшие третировали точно также, как и её саму несколько лет назад.
— Ольга Николаевна, за столь ценные сведенья мы просто обязаны вас отблагодарить, как насчёт ужина? — совершенно позабыв о присутствии Беркутова, поинтересовался Маяков адресуя самую широкую и обаятельную улыбку, на которую был способен. Бросив на него насмешливый взгляд Ольга ответила:
— Пожалуй, я откажусь. Не имею привычки ужинать с директорами и тем более, с их замами. Хорошего дня!
Развернувшись на каблуках, она гордо удалилась. Дмитрий наблюдал за произошедшим, тихо посмеиваясь про себя. Он знал, что это не первая попытка приятеля уломать симпатичную коллегу на ужин, от которой следовал неизменный отказ. Впрочем, не похоже, чтобы Кеша потерял надежду, вон с каким довольным видом сидит.
— Что, крепость не поддаётся? Теряешь сноровку. — хмыкнув пошутил Беркутов. — Хотя, не переживай, может быть однажды тебе повезёт и, в стране наступит голод, будем надеяться, тогда она не откажет…
— Очень смешно. — фыркнув отозвался Иннокентий, благоразумно оставив тему Анны до лучших времен.
За те несколько дней, что Аня провела в бухгалтерии «Golden Media», она встретила больше мистических чудовищ, чем в детских страшилках. Работы теперь было не просто много, а бесчисленное количество, которое не уменьшалось, чтобы она не делала. Документы за прошлый и нынешний квартал, отчётность и архивные материалы, немыслимое количество ксерокопий и чашек кофе, которые было необходимо подавать горячими, по малейшему щелчку бросая работу, которую необходимо было сдать уже к концу дня.
Марина Леонидовна, очень высокая, упитанная дама лет сорока с небольшим, была здесь безоговорочным авторитетом и главным тираном. Глубоким, похожим на громовые раскаты голосом, она отдавала чёткие резкие приказы, которые следовало выполнять быстрее чем незамедлительно. Несмотря на внушительные габариты двигалась она почти бесшумно, так что вполне могла возникнуть прямо из-за шкафа и смерить суровым, немигающим взглядом.
Как ни странно, угодить ей оказалось совсем не таким невыполнимым заданием, как поначалу подумала Аня. Сорина знала и видела всё, что происходило в её отделе и требовала полного подчинения. Здесь царствовала её воля, которую следовало уважать. К счастью для себя самой, девушка так мало разбиралась в тонкостях счетоводства, что выполняла любое поручение тихо и по возможности быстро, потому не вызывала великого гнева.
Второй бухгалтер, Яна Валентиновна, высокая, похожая на коня шатенка, имела единственное развлечение в жизни — сплетни. Её Аня совершенно естественно остерегалась. Ей было только сорок и после двух неудачных браков женщина не теряла надежды охомутать второго помощника юриста, скользкого женоподобного молодого человека, который вызывал у Ани инстинктивное отвращение. Именно из-за него между бухгалтерией и отделом кадров шла незримая война, так как Максим приглянулся кому-то из местных работниц.
Мерзкое змеиное кубло тихонько покусывали друг друга и всякого пришедшего новичка. Больше всего на свете Аня боялась стать подобной им, подумав про себя, что даже нежелание разочаровать отца не заставит её проработать здесь долго. Женщины без всякого такта обсуждали её одежду, волосы и умение себя держать, отсутствие новомодного маникюра и чёткие односложные ответы, но в целом, хоть и третировали, но не вредили.
Получив очередное поручение, Аня бежала в лифт на неудобных каблуках, проклиная все правила дресс-кода. Какой дресс-код для девочки на побегушках? Ноги ныли от долгой ходьбы, а на коже уже проступили первые мозоли. Девушка забежала в лифт и стала спокойно ждать, пока спустится на нижний этаж, но где-то на середине пути створки разъехались в разные стороны и в лифт вошёл Дмитрий Александрович. Посмотрев на девушку с едва заметной заинтересованностью, он стал рядом, нажав нужную ему кнопку с цифрой. Девушка почувствовала себя некомфортно рядом с ним, слишком властная, подавляющая энергия исходила от этого мужчины.
Неожиданно, свет погас и лифт затрясло.
— Чёрт! — прорычал Беркутов — Почему именно сейчас?
— С Вами всё хорошо? — поинтересовалась Аня, встревожившись словами начальника.
— Всё нормально — тяжело дыша, прохрипел Дмитрий, он облокотился на стену и схватился за голову, Лапина не понимала, что именно он делает, но чувствовалось что всё совсем не в порядке.
— У вас клаустрофобия? — осторожно уточнила Анна, на что лишь услышала глухое «Угу». Не зная как поступить, можно ли ей что-то предпринимать или нет, Лапина решилась и подошла ближе к мужчине, положила руки ему на плечи и тихо, успокаивающе начала говорить: