– Он ещё спрашивает! Люди интересно живут, изучают Древний мир, обучают предков чему-то новому, а я в стороне остаюсь? Нет! Так не пойдёт!
– Ну ладно, а как ты себе это представляешь? – развела руками Прасковья. – Вдруг скифы – не твои предки?
– Это мы ещё посмотрим!
– Как? Я сама попала в Великую Скифию скорее всего случайно.
– Как? – на пару мгновений задумался Цаглиман. – Да очень просто, воспользовавшись твоим способом. Ты обнимешь Александра, а я обниму тебя, и…
Он изобразил руками окошко кинокамеры, как это делают режиссёры. Мол, так и будем осматривать и знакомиться. И тут же ему в голову пришла очередная идея.
– А с собой
Академик возмущённо хмыкнул:
– Абсурд! Мы туда проникаем только своим нематериальным сознанием.
– Не ты ли утверждал, что мысль тоже материальна? – не сдавался оппонент, напоминая фразу из недавней дискуссии. – Ты спрашивал у жреца на эту тему? Вдруг нечто такое возможно?
– Не спрашивал! – сердился Александр. – Потому что такого быть не может. Априори!
– Да-а? Ты знаешь, я ещё совсем недавно не верил, что человек может омолодиться. Плюнул бы в лицо любому, кто попытался бы мне доказать обратное. А сейчас вот уже не столь категоричен. Заявит какая-нибудь бабушка, что опознает мой голос из миллиардов иных голосов, только и скажу: «Всё возможно».
Крыть, казалось бы, нечем. Но Кох не удержался от язвительного ответа, в стиле «Кто бы рассуждал!». Завязался диспут. После него продолжилось обсуждение того, что узнали потомки у своего предка Приакса.
Время летело незаметно. А там и Галина Григорьевна явилась. Постояла немножко, любуясь на сестру, прислушалась к разговорам да и заявила:
– Ранний обед готов! Можете сразу и позавтракать. По тому, что вижу, работу завершаете?
– Да, на пару минут осталось! – истинно директорским взором оглядывая сделанное, согласилась Прасковья. – С такими ценными работниками, среди которых даже академики, и не справиться?
Во время и после обеда разговор о скифах продолжился. Причём больше говорила старшая Козырева, а младшая вообще слова не вымолвила и вопроса ни одного не задала. Цаглиман тоже помалкивал, уже мысленно представляя себя в Великой Скифии.
А речь шла о самом загадочном и волшебном: о дарканах.
По словам главного жреца, даркан у них имелось всего пять. Три огромных, метр на два, блямбы, которые всегда были прикопаны на глубине в полметра и использовались испокон веков для вызова потомков. Попытки производились только в особенные дни, высчитываемые по лунному календарю, совмещаемому с обычным. И таких совмещений в год бывало не более трёх. Срок – два, три дня. Чаще – всего один. Сама попытка вызова – только четыре часа в сутки. Всегда потомок-мужчина попадал в тело мужчины-предка. Женщина – только в тело женщины.
Ещё одно обязательное условие: потомок мог наведаться в гости, только пройдя в своём времени процесс омоложения. Иным людям действо переноса сознания не даровалось.