— Лучше я поставлю в известность полицию, — сказала она. — Я…
Она умолкла. Слеза побежала по ее щеке.
Нангала понял: должно быть, что-то произошло. Только из-за него женщина не стала бы плакать. Но побоялся спросить об истинной причине, чтобы не бередить ее раны. Охотнее всего он заключил бы ее в объятия и утешил бы, но мешали оковы.
— Мы находимся поблизости от какого-то дворца? — спросил Нангала.
Женщина кивнула и объяснила ему положение дел.
Нангала обдумывал некоторое время.
— Вряд ли Ассад добровольно пустит полицию в лабораторию, — сказал он. — Это значит, что полицейским придется устраивать штурм. Представляете, что произойдет, когда группа полицейских вступит в перестрелку с охраной дворца? Предположительно, это займет некоторое время, а Гольдман и Ассад получат возможность избавиться от всех доказательств.
Женщина сглотнула:
— Вы имеете в виду доменную печь?
— Ничего определенного, — ответил Нангала. — Но думаю, что-то в этом роде, да.
— Значит, никакой полиции?
— Нет.
— Что вы предлагаете взамен?
Нангала напряженно размышлял. Он спрашивал себя: только ли Донна Гринвуд помогает Гольдману и Ассаду, или еще некоторые члены ордена замешаны в этой ужасной игре? Кому он мог больше всех доверять?
Он решил довериться Ларе Мозени: не только потому, что они составляли одну команду и с самого начала у него создалось о ней хорошее впечатление, а прежде всего потому, что она вступила в орден только несколько месяцев назад. Вряд ли она так быстро могла поддаться соблазну и поступиться только что приобретенными идеалами.
— Вы сможете отправить мейл от моего имени? — попросил он.
Рейхан кивнула:
— Что за сообщение? И кому?
— У вас есть карандаш и бумага?
Женщина вытащила из нагрудного кармана шариковую ручку и использовала салфетку в качестве бумаги. Энтони Нангала продиктовал ей адрес электронного ящика Лары Мозени и зашифрованное сообщение, так как не знал, проверяет ли Донна или кто-либо еще ее электронную почту. Никто, кроме Лары, не смог бы расшифровать его послание.