- С Мэдогом и его братом никто не будет спорить. Во-первых, Мэдог герой, избавивший планету от тирании Безумного короля, а Мерфин директор одного из лучших учебных заведений и старинного убежища эльтов. Понимаю, их методы кажутся жестокими, но в результате никто из их бруидена не вышел обиженным или ущемленным. Кориона они приняли лишь на роль слуги, да. Но на то были веские причины. Пусть в наш Орден ему путь отныне заказан, однако сейчас он алхимик с мировым именем, их доверенное лицо, правая рука. Ты с ними за спиной добьешься большого успеха.

Вадим заулыбался, поблагодарил за совет и перевел разговор на обсуждение времени для приема Ирвина в качестве пациента. Корион выставил мальчишке второй плюс. Держать своё мнение при себе и даже улыбаться при этом - усвоение урока выживания номер один можно было смело оценивать на «отлично».

Договорились они быстро и расстались, весьма довольные друг другом. Вадим и Корион закончили обед, зашли к целителю О’Фей, чтобы он закончил исследования, и с помощью успевшего умереть со скуки Ая вернулись обратно в Фогруф.

- А почему мы перемещаемся не из сида в сид напрямую, а сначала выходим в мир людей? – спросил Вадим, когда келпи вытолкал лодку из тумана.

- Потому что для этого понадобится очень много магической энергии, - ответил Корион.

Вадим кивнул и успокоился, а когда Ди пустил их за ворота, пошел следом за Корионом в его кабинет.

- Это было очень полезное знакомство, сэр. Но я не понял, почему так, - выпалил он, едва закрыл за собой дверь.

- Как, мистер Волхов?

Корион прошел к себе в покои, на ходу расстегивая дорожный плащ. Вадим сел в кресло для посетителей, ожидая, когда профессор сменит одежду.

- Почему вы встречаетесь с ними так, типа случайно? И почему они ничего не расскажут Аунфлаю о сути встречи?

- Потому что, мистер Волхов, в Ордене Золотой Розы я пария. В Ордене состоит двадцать один бруиден и пятьдесят восемь бесклановых эльтов. Обмен новостями на случайной встрече вполне допустим, но открытая дружба со мной грозит изгнанием из Ордена. Это очень серьезно. Аунфлай тоже состоит в Ордене, но принять меня на службу ему позволила репутация. Он герой. Ему положено присматривать за такими, как я. А Фогруф – убежище, - вздохнул Корион и застегнул молнию на плаще алхимика. Тот скрипнул, ужавшись по размеру.

В приоткрытую дверь было видно, как Вадим задумчиво кивает и рассеянно теребит ремешок своей почтальонки.

- У вас неплохие актерские способности, - скупо похвалил его Корион и повесил дорожный плащ на плечики, педантично застегнул две верхних пуговицы, с удовлетворением отметил потяжелевший нагрудный карман и шуршание бумаги в нем и открыл шкаф. В большом, в полный рост, зеркале на дверце мелькнула большая кровать, застеленная темным покрывалом, и полки с книгами. – Я уже начинаю думать, что у вас есть шансы не просто выжить в нашем мире, но и заработать себе на хлеб с маслом.

- От мастера актерской игры это слышать безумно приятно, - улыбнулся Вадим и даже отвесил поклон, не вставая с кресла. – И теперь я понял, кто вас этому научил.

Корион промахнулся крючком мимо штанги. Мальчишка понял? Как? Он ведь даже в мыслях не допускал ничего, что могло их выдать.

- У нас с лордом Бэрбоу давняя и очень сложная история, мистер Волхов, - ровным голосом выговорил он, все-таки повесил плащ в шкаф и закрыл дверцу.  

- Я так и понял, - кивнул Вадим. – Мне поэтому так плохо и стало.

Прикосновение. Точно. Длань на руке деда, голые пальцы…

- Ему осталось жить всего пару месяцев, сэр. И ничего уже сделать нельзя, - выпалил Вадим и быстро скользнул к выходу. - Простите.

Щелкнул замок, закрывая дверь за худенькой спиной. Корион замер и увидел, как отражение в зеркале побелело, расширились черные глаза, полыхнули неверием и болью. Комнату накрыло сигнальное заклинание на случай вторжения директора. Шкаф вновь распахнулся, рука залезла в нагрудный карман дорожного плаща и вытащила небольшой, примерно в половину ладони, сверток. Корион развернул шуршащую бумагу. В желтом свете настенных ламп заблестел золотой гребень с красивым навершием в виде оленя. Напряженная шея с откинутыми на спину рогами, подогнутые в падении ноги – всё поражало изяществом и точностью выполнения. Корион сглотнул. Он часто видел этот гребень в волосах своей бабушки.