Профессор шагнул в сторону, очистил руки заклинанием, попытался высвободиться и не преуспел. Горячие ладони скользнули по моим озябшим плечам, и меня заколотило нервной дрожью.
- Вы почему такой ледяной? Вы что, заработали магическое истощение?
- Он всех силой мысли вытащил, когда нас за борт выкинули,- подал голос дядя Витя.
Профессор оценил количество людей, выругался и, уже не сопротивляясь, обнял в ответ. Я опомниться не успела, как он затащил меня в соседнюю каюту и уселся рядышком на кровати.
- Знак Йор и Йол учили?
- Угу. Открытые ладони с растопыренными пальцами-и, - провыла я.
- Верно. До лопаток дотянитесь. Ниже, прямо на кость. Да, сюда. И держите руки там столько, сколько сможете, ясно? Я не родственник, а вы сверхчувствительный, так что может быть больно, - предупредил он.
- Д-да.
Руки сжались вокруг крепче, широкие ладони легли на мои лопатки. От солнечного сплетения по жилам потек жар. Оттенки аромата проявились особенно ярко: разбились на составляющие травы, повеяла ночная свежесть, виноградная нотка на языке приобрела изысканный привкус. Перед зажмуренными глазами расцветилось роскошное бордовое нечто с золотистой искрой на вдохе. Я охнула от неожиданно острого удовольствия. Ароматный жар промчался по телу и ударил по всем нервам ярким, насыщенным, сложным ощущением. Голову повело. Стало так хорошо, словно меня, продрогшую и промороженную насквозь, окунули в горячую ванну и вручили в руки кружку с только что сваренным… Точно! Этот аромат и ощущение!
- Не больно?
- Глинтвейн…
- Что?
От этого тепла меня неумолимо потянуло в сон. Глаза не разлипались никак.
- Вы как глинтвейн с мятой...
Я уснула бы на полуслове самым позорным образом, но тут профессор произнес такое, отчего от удовольствия и неги не осталось и следа.
- Вадим, твои опекуны, Стоуны... Прости, мы не успели. Их убило Сопротивление.
Глава 20. Кровь.
Смешливая, строгая, обожающая короткие халаты Эмили и веселый, послушный, обожающий короткие халаты жены Энтони. Прекрасные в своей любви друг к другу, они не поссорились ни разу за то время, пока я жила с ними. Да, иногда я чувствовала себя рядом с ними лишней, у них были весьма странные понятия о правильном воспитании, но они ни разу ни в чем не упрекнули и не попытались избавиться от проблемного ребенка. Они не должны были умереть. Не так.
Я сидела на полу в ресторане и смотрела на их тела. Энтони был почти цел – его убил удар чем-то тонким и острым в печень. У Эмили на щеке застыл кровоподтек от проломленного виска. Мгновенная, почти безболезненная смерть. Если в тот момент с Энтони я могла бы еще что-то сделать, то с Эмили – уже нет.
- Эмили оттолкнул официант, - тихо сказала тетушка Ким, осторожно сжав моё плечо. – Её не хотели убивать. Она неудачно упала на край стола. Энтони бросился на него, вырвал кислоту, но…