«Я поняла, прошу прощения», — подавленно припала на одно колено, опасливо смотря на монстра под кроватью ещё более страшного монстра.

«Прощаю», — перекатился на левый бок, подперев голову рукой, — «докладывай», — скомандовал Горбунов, с интересом смотря на подчинённую.

«Ваш дар был принят Дезмондом. Также, я имела наглость говорить от Вашего имени, чем вызвала расположение Виконта, но, теперь он хочет посмотреть, а по возможности, и поговорить с Вами, мой Господин», — кратко ответила Лили.

«Это хорошо, молодец, днём организуешь нашу встречу», — как само собой разумеющиеся, проговорил Дмитрий, — «а теперь поведай мне, о чём вы там таком болтали, что пришлось говорить от моего имени», — с ласковой улыбкой на лице, похлопал по кровати, приглашая девушку к себе.

«А можно не нужно?», — тихонько спросила Лили, с надеждой в глазах.

«Надо, Федя, надо», — приобнял лёгшую подле подчинённую, шепча ей на ушко: — «не расстраивай меня, поверь, стать героиней спонтанного хентая тебе не захочется».

Даже не уловив смысла слова «хентай», девушка понимала, что ничего хорошего ей не светит, если сейчас не предпринять чего-то для собственного спасения, посему, она заговорила предельно честно: — «Виконт знает о том, кто Вы, Господин, и сговорился с церковью во имя Вашей поимки. Мне было сделано предложение руки и сердца, исключительно из-за моих способностей, ибо словам аристократов я не верю, особенно, в любовь с первого взгляда», — затихла, ожидая слов Даста но, не получив ни слова в ответ, продолжила, — «честно говоря, я хотела разыграть эту ситуацию иначе, дав Вам неверные координаты места встречи, спутав карты Дезмонду и церкви. Я не хочу Вашей смерти, но и быть подконтрольной рабыней меня не прельщает. Даже взять отдельно нынешнюю ситуацию — хоть и не против я с Вами лежать в одной кровати, но заниматься сексом вовсе не горю желанием. Мне страшно допустить хотя бы мысль об этом. В последнее время, я не понимаю, что со мной вообще происходит!», — повысила голос, возмущаясь, жалуясь Дмитрию, — «я более не подчиняюсь Вам из-за страха смерти, я делаю это добровольно, и это пугает меня! Я люблю свободу, жизнь и спокойствие, а сама бегаю по аристократам и думаю, как защитить своего Господина…», — руками закрыла лицо, тяжело дыша.

«Это нормально. Стокгольмский синдром в купе с моей аурой Императора. Ты здесь не причём, как и я. Частично», — абсолютно спокойно проговорил Даст, поглаживая Лили по плечу.

«Стокольмский синдром?», — попыталась повторить за Горбуновым на русском, но получилось так себе.

«Это когда жертва влюбляется в своего насильника», — пояснил попаданец, с трудом сдерживая вырывающийся наружу смешок.

«Не смейтесь надо мною», — свернулась калачиком, желая провалиться сквозь землю.

«Иди, отдыхай, я доволен твоей откровенностью», — отпустил «лоли в законе», начиная сразу же думать о предстоящей днём работе.

«Можно… я с Вами останусь?», — прошептала девушка, знатно удивив Даста.

«Оставайся, только не шуми, я думаю», — скорее на автомате согласился он, вернувшись к своим размышлениям и воображаемым подготовкам…

«Спасибо», — шепча, закрыла глаза, засыпая.

…

«Подъём, наглые морды! Пора работать!», — ворвался в комнату, где временно проживали братья Дер и Браун, — «у нас сегодня много дел, а пока вы спите — мы их не сделаем, а ведь нежить с тёмными уже близко!», — точил фальшионы, проводя одним по второму, отчего раздавался характерный не особо приятный звук.

«Было бы прекрасно, если «мы» подразумевало и Вас», — недовольно проговорил сонный Райнер, вставая с постеленной на полу соломы.

«На этот раз — работа именно для «Нас», не переживай», — улыбнулся во весь рот, пробивая даже блондина на холодный пот.

Ганс и Браун от такого вообще проснулись, едва ли не став ровнее строительного уровня. Получив одобрительный кивок от своего Господина, поспешили поправить одежду и перевязать ножны с клинками.