– Какая ты праздничная, – прошептал Айболит, беря ее на руки. – Не девочка, а новогодняя ёлка, – он прижал   Леночку к себе, пряча слезы.

Жаль, что его жена Диана так и не успела ее увидеть.

– На работу? – мать Айболита, Мирослава Казимировна  Елагина подняла очки на лоб и отложила в сторону учебник для первого класса, который внимательно изучала до этого. 

– Да, мама, представь себе: врачей иногда вызывают вечером на работу, – сухо бросил он, направляясь в прихожую.

– Не смей лгать, Иван, я всё слышала, – мать встала и перегородила ему дорогу. – Динамики твоего телефона очень высокого качества.  Что это за необузданный в своей дикости горный козел?  Опять у тебя дела с этими зверьками?

– Прошу тебя, мама, не при ребенке! Это ее семья! – взмолился он.

– Я тоже тебя просила, причем неоднократно, покинуть этот мафиозный клан, который ты упорно называешь семьей. Я никогда не буду считать своей родней это примитивное зверье.  И тебе не позволю. А уж о Леночке и говорить нечего. 

– Мама,  окажи любезность: дай мне пройти. Меня ждут! – Айболит положил руку ей на плечо.

– Подождут! – она досадливо поморщилась и дёрнула плечом, сбрасывая его руку. – Они, эти питекантропы,  могут подождать человека из дворянской семьи, которая поколениями служила лекарями при царском дворе!

– Ну, начинается, – поморщился Айболит.

– А ничего и не заканчивалась, – взвилась мать. – Как я просила тебя не жениться на Диане! Ты не послушался. И что теперь?

– Мама, разве я виноват, что так случилось? – его глаза потемнели от гнева. – Что же ты мне сердце рвешь? Это может с любым произойти.  Никто не виноват. Какая разница,  в какой семье родилась Диана?  – он понизил голос и прошептал:  – Ее больше нет. Оставь в покое хотя бы память!

– А я уверена, что другая бы на ее месте не попала бы в такую ситуацию.

– Что ты несешь, мама? – взвыл Айболит, позабыв, что рядом дочка. – Это был несчастный случай!

– Не верю! Это  были очередные их мафиозные разборки. И в результате моя внучка Леночка осталась без матери и с таким безответственным отцом, как ты! Еще счастье, что у нее есть я. Но я же не вечная! – она всхлипнула. – Мне бы хоть до шестнадцати лет ее дотянуть. Чтобы успеть вложить всё, что получают дети в нашей семье.

– Ба, не плачь, пожалуйста, ба! – Ёлка вскочила, подбежала к бабушке и обняла ее.

– Не буду, милая. Ты меня береги! Иначе – не дай бог– останешься в зоопарке.

– Со зверюшками? – радостно засмеялась Ёлка.

– Если бы… с очень специфическими зверюшками на двух ногах. Но шубки у них роскошные. Жалко, что мозгов нет.

– Мама, хватит! – крикнул Айболит.  – Мы не имеем права  их осуждать! Мы не пережили то,  что они.  Ты знаешь,  что у многих из них, тех, кто родился еще в СССР, до сих пор в графе "национальность" написано: таты, а не евреи? Потому что их язык  относится к татской группе. Поэтому они скрывали свое еврейство и записывались татами – кавказским народом персидского происхождения, который к ним не имеет отношения. Это разве не дикость со стороны власти заставлять человека скрывать свои корни?