Мои брови взлетели вверх.

— Кто это, мухтарам? — поинтересовалась я.

— Если на то будет ваше высокое разрешение, я сейчас приведу мухтарама Исхана и позову вашу служанку, что бы она присутствовала при разговоре.

«Жрец, конечно же, не был ни евнухом, ни доверенным лицом Вазира, — поняла я. — Репутация принцессы должна быть безупречна, особенно до того, как она подарит первого наследника своему мужу».

— Я жду! — кивнула Салаху и замерла в ожидании. Вспомнился тот день, когда при въезде в город я видела храм и жрецов, стоявший на его ступенях. Уже тогда мне показалось, что это отдельная каста у варваров. Сейчас, живя во дворце, я заметила, что здесь многое не так, как было во время нашего путешествия. Там варвары вели себя намного раскованнее и свободнее. Здесь же, за стенами дворца, текла совсем другая, жизнь и порой мне казалось, что Шаккару не нравится все это. Насколько я уже могла знать и понимать собственного мужа, ему претили дворцовые стены. Его душа рвалась в свободе, к кочевому образу жизни. В отличие от того же Вазира, ухватившегося за новые обычаи, навязанные этому свободному народу.

Действительно, решение осесть, после стольких долгих лет кочевой жизни, могло разделить варваров. Совсем недавно учитель, рассказывавший мне об истории рода Вазира, как бы невзначай назвал одно имя. Давлат!

Сама не знаю, почему, но оно врезалось мне в память, хотя мухтарам только вскользь заметил о том, как некогда огромное войско Вазира разделилась. Раскол произошел из-за споров веры и способа жизни. Именно тогда Давлат увел часть войска и людей нынешнего повелителя. Куда — на этот вопрос никто не мог ответить по сей день.

Наима вошла как всегда неслышно. Прошуршала тихими шагами, поклонилась и встала за спиной. Я едва ответила на ее приветствие, когда внутрь зашел Салах и с поклоном представил мне человека, стоявшего за его спиной.

Одетый в белоснежный балахон, с длинными волосами, спадавшими до пояса, перехваченными кожаными шнурами по всей длине и собранными в замысловатую косу на макушке, этот человек поклонился и вышел вперед.

Он был уже не молод, но еще и не стар. Я бы сказала — неопределенного возраста. В волосах сверкали серебряные нити, а глаза…. Когда он поднял взгляд, я удивилась их цвету. Они были словно плавленое золото и молодые, будто у юноши, что едва начал свой жизненный путь. Но тем не менее, в самой глубине этого золота, плескался ум, который появляется только с годами, житейская мудрость и что — то еще…показавшееся мне опасным. Дивное и редкое сочетание.

— Повелительница! — жрец поклонился снова и продолжал стоять передо мной, пока я не указала рукой на подушки на против. Мужчина благодарно улыбнулся и опустился, скрестив ноги.

— Что привело вас ко мне? — спросила я, хотя немного догадывалась о цели визита мужчины.

Наима перевела мои слова. Исхан посмотрел на рабыню и произнес на общем:

— В переводе нет смысла. Я прекрасно знаю общий язык! — и снова посмотрел на меня.

— Тем легче пройдет наше общение! — ответила с легким кивком. С этим человеком стоило быть настороже. Мне совсем не нравился его золотой взгляд, казалось, что я гляжу в глаза змеи, которая затаилась, но не перестает быть опасной.

— Госпожа так же мудра, как и прекрасна, — последовала ожидаемая похвала.

— И все же что вас привело сюда? — поинтересовалась я. — Мухтарам Салах прекрасно знает все о вашей религии, а значит, вы пришли сюда совсем не для того, что бы просветить меня в ее глубины!

Мужчина впился в мое лицо долгим взглядом, а затем неожиданно, поклонился и снова заговорил, но уже на моем родном языке, что заставило меня удивленно приподнять брови.

— Ваша служанка не должна знать то, о чем пойдет речь в беседе! — сказал он. — Чем меньше слуги знают, тем лучше господам!

С подобным утверждением не могла не согласится, тем более, что я все ещё полностью не доверяла Наиме, памятуя о том, кому она служила до меня. Я конечно, могла и ошибаться, но все равно, стоило поостеречься. Сарнай была опасным противником и еще более опасной соперницей.