— Хант, — произнес он, ослепляя ее улыбкой. — Я отзываюсь на старого простого Ханта.

— Простой, как же! — выпалил губернатор Рэндл. — Поосторожней с Хантом, миссис Кентвелл. Это наш местный сердцеед.

Дороти-Энн рассмеялась:

— За меня можете не беспокоиться, господин губернатор. Я счастливая, замужняя женщина.

— Рад это слышать. Кстати, вы и мне напомнили об этом. Мне лучше вернуться к той даме, с которой я пришел. — Он вежливо поклонился. — Миссис Кентвелл, благодарю за доставленное удовольствие.

— Благодарю вас, — отозвалась она. Дороти-Энн посмотрела вслед губернатору. Потом повернулась к Ханту. — Итак? Вы и в самом деле сердцеед, как об этом говорит губернатор?

Ее собеседник рассмеялся.

— Вы не должны верить всему, что слышите, миссис Кентвелл.

— Друзья называют меня Дороти-Энн.

— Тогда я с удовольствием примкну к ним, Дороти-Энн.

— Вы его соперник? — поинтересовалась она.

— Вы имеете в виду старину Рэнди Рэндла?

— Вы его так называете? На самом деле?

Прежде чем он смог ответить, оркестр заиграл «Я оставил свое сердце в Сан-Франциско».

— Не потанцевать ли нам? — предложил Хант, обнимая Дороти-Энн за талию, и она ощутила безотчетную дрожь, пробежавшую по ее телу, почувствовала, какая сила скрывается под его одеждой.

«Губернатор прав. Хант опасный человек. Слишком сексуален ради своего блага… или моего».

— Итак, вы сделаете это? — спросил Уинслоу, когда они танцевали щека к щеке.

Дороти-Энн подняла на него глаза.

— Что я сделаю, мистер Уинслоу? — негромко поинтересовалась она.

— Хант, — напомнил он.