– Господи, Торкильд. Я знаю это, я понимаю…
– …либо мы говорим о случайной встрече, – продолжаю я, не обращая внимания на возражения Кенни, – либо о человеке, который знал их или с кем они раньше встречались. В случае с Оливией это определение необходимо расширить и до тех, кто знал ее мать, а также тех, кто был в курсе, что Милла наняла Роберта для поисков дочери.
– Вы действительно так думаете? – он стоит настолько близко, что я чувствую его горячее дыхание на щеке, но не хочу поворачиваться. – Вы по-прежнему так возбуждаетесь, когда портите карьеру полицейским, что действительно думаете, будто мы с Ивером не…
– Все, что я хочу сказать, – наконец поворачиваюсь я, и мы оказываемся лицом к лицу, – у меня создалось впечатление, что вы решили полностью игнорировать остальные варианты кроме того, где девочки по собственной воле уезжают на юг. Когда единственное, что мы вообще знаем, – они вышли из входной двери за нами, спустились по дорожке, на которой мы стоим сейчас, вон туда, – я показываю на автобусный карман перед нами, – и сели в машину. Мы не знаем, были ли они знакомы с водителем или поймали машину автостопом и их подобрал случайный человек. Но мы знаем, что меньше месяца спустя Роберт получил пулю в затылок в тот же день, когда созвал встречу со всеми вовлеченными в дело сторонами, чтобы обсудить возможное изменение курса расследования.
– Смерть Роберта не имеет к этому никакого отношения.
Я последний раз смотрю на дорогу и автобусный карман.
– Да, – вздыхаю я и иду к машине, – вы все как один повторяете это каждый раз, когда я спрашиваю.
Глава 21
Полтора часа спустя мы паркуемся у дома Ивера, вертикально разделенного на две семьи здания в жилом районе к юго-западу от Драммена, где нас ждут Милла с Ивером. Кенни заходит внутрь и сбрасывает ботинки в коридоре. Я следую за ним.
На кухне стоит Ивер, спиной опершись о холодильник, а Милла сидит за обеденным столом. Исполненные нетерпеливого ожидания, они смотрят на нас, когда мы входим.
– Торкильд хочет вам что-то сказать. – Кенни опускается в одно из кресел напротив Миллы.
– А? – Ивер с любопытством смотрит на меня. – Что-нибудь обнаружили? Что мы можем использовать в дальнейшей работе?
– Девочки планировали побег, – начинаю я и занимаю место у кухонного стола, пока Ивер продолжает стоять у холодильника. – В это я верю. Либо они ждали машину, либо поймали автостопом, но в тот день в школу они не собирались, думаю, это мы можем сказать с уверенностью. Мальчик, с которым я говорил, рассказал, что Оливия была в хорошем настроении накануне вечером, необычно хорошем. Это также вписывается в сценарий, над которым вы работали. Но… – добавляю я.
– Но? – напряженно спрашивает Милла и хватает меня за руку.
– Если они поймали машину, где тот водитель, который подобрал их? Почему он не заявил в полицию? Здесь мы вынуждены учесть все варианты, вплоть до того, что вышеупомянутый водитель может быть связан с их исчезновением. То есть, похищение, в худшем исходе окончившееся убийством. Второе, в чем я абсолютно уверен, – вы искали не с того конца.
– Что? – восклицает Ивер, сложив руки на груди и повысив тон до почти авторитарного. – Что вы хотите сказать?
– Все следы обрываются на том автобусном кармане. Хотя девочки и уезжали на Ибицу раньше, вы начали с предположения, а это не самое разумное решение.
– Мы начали не с Ибицы, – возражает Ивер, раздраженно постукивая ногой по напольному покрытию. – Мы двигались по следам и рассмотрели наиболее вероятный сценарий.
– Роберт сказал то же самое, когда мы вернулись домой, – вставляет Милла. – Что пора начать искать альтернативы. Думаю, поэтому он и созвал нас на ту встречу в день своей смерти. Чтобы начать заново.
– Он сказал, зачем? – спрашиваю я.