Он уже хотел поджечь все это, но остановился - уж очень жестоко это выглядело. Так фашисты поступали в другую войну, но они же не такие. Ладно, пусть поспят, авось угорят от закрытой печки - а в избе действительно чувствовался угарный запах. А он руки марать не будет. И он чувствовал, что и Давыдов мыслит также, хотя они не обменялись ни словечком. И тут же мужчины вышли во двор, а Миша, войдя в роль пьяного крестьянина, закричал грубым голосом:

- Эй, кума, ты что тут делаешь? А ну иди на двор, вот я твоему мужику-то расскажу, что ты тут по чужим избам шляешься. Пошла, пошла,- да еще и тычков надавал, стараясь быстрее уйти с глаз часовых. Те опомнившись, закричали:

- Attends, аttends! (Стой, стой)

Услышав шум, заворочались и в избе, тщетно пытаясь открыть двери, а вся компания - ноги в руки, бросились бежать, едва сдерживая смех. Так и пробежали все три версты, а ввалившись в избушку, уже не сдержавшись, стали хохотать во весь голос:

- Ай да наживка, хороша! Такую добрую куму всякий рад в гости пригласить! Ну и артисты!

- Что, Михаил Иванович, посмотрели на Наполеона? Почему не выстрелили? Не могли?

- Не смог, Денис Васильевич, увы, - Миша вздохнул с облегчением.- А вы почему не стали стрелять?

- И я не смог. Понимаете, в открытом бою, в атаке, так можно и нужно убить врага, но вот так, исподтишка, в спину- как-то нечестно, неправильно,- согласился с ним Давыдов и продолжил:

- Ладно, прогулялись, половили Наполеона на живца, пора и честь знать. Давайте собираться, пойдем еще раз в гости, как вы сказали - в Деревенькино?

- В Деревенщики. Там уж нас хорошо примут, можете не сомневаться, - и Миша с удовольствием стал собирать свой отряд, приказав навести в избушке порядок до следующего раза.