— А кто сказал, что мы будем присоединять только Манчжурию? Там ещё Монголии разные есть — прекрасная местность… и население для формирования иррегулярных войск! — улыбнулся Николай.
— Да на хрена?! — возмутился я. — Нам бы уже завоеванное переварить…
— Пойми, Димыч: с присоединением Манчжурии, а у нас сейчас есть все возможности ее таки присоединить, граница будет проходить гора-а-аздо дальше! — сказал Николай. — Да враги просто замаются переть к нашей железке через набитые разными хунхузами степи! К тому же Манчжурия нужна в качестве продовольственной базы Дальнего Востока. Как Казахстан для Сибири.
— Собственно, японцам она же нужна по тем же причинам! — вставил Алексей.
— Плюс к тому: присоединения Манчжурии вызовет сильный общественно-экономический резонанс — ибо Россия на всем протяжении своего развития развивалась именно территориально! — с воодушевлением продолжил Николай.
— Ты, ведь, Дим, я так понимаю, по сути, нам БАМ строить предлагаешь? — решил уточнить дед. Я кивнул, а Альбертыч продолжил, — так ведь в твоем варианте трасса мимо Иркутска пройдет, а это один из крупнейших городов Сибири!
— А что Иркутск? — упорствую я, — к Иркутску проведем боковую ветку. Это по-любому выйдет дешевле, нежели строить Кругобайкальский отрезок!
— Да вы, молодой человек, хоть представляете все трудности строительства БАМа? — вмешивается Павел. — Практически на всем протяжении трассы гористая местность. Семь горных хребтов! Становое нагорье! В реальности там пришлось восемь тоннелей прокладывать! И самый большой из них — Северомуйский, протяженностью пятнадцать километров! А вечная мерзлота?
— Откуда там вечная мерзлота? Это же на широте Киева? — ляпнул я.
Павел Александрович посмотрел на меня как учитель на глупого и нерадивого ученика. Но промолчал.
— Понимаешь, Дим, если смотреть на карту распространения вечной мерзлоты, то подверженные ей районы как бы смещаются по диагонали с северо-запада на юго-восток. — Просветил меня дед. — И если в Томске этой беды почти нет, то в Тынде и Благовещенске я, в свое время много отзывов об этой самой
— Но ведь как-то в реале при прокладке БАМа боролись с мерзлотой? — уже чувствуя, что проиграл, и мое предложение не катит, поинтересовался я.
— Если мне не изменяет память… — начал Павел Александрович, — то основной способ — это насыпь. Обеспечивающая теплоизоляцию грунта. Но иногда приходилось изгаляться… Кстати, в сравнении с трудностями «Кругобайкалки» полезно посмотреть на тот же Северомуйский тоннель. 27 лет строили… Шлюзовые ворота и климат-контроль по всему 15-километровому протяжению… Подумаешь так, подумаешь… и махнешь рукой! Через Байкал паромами мороки меньше получается! Да и, наконец, южный вариант просто дешевле…
— Но ведь БАМ реально короче! И от границы дальше! — не удержался я. — Да нагнать каторжников — они этот Северомуйский тоннель за пару лет прокопают! Ах, да!!! Чуть не забыл — у нас ведь маленькая победоносная война на носу, а после нее нам ведь надо куда-то пленных японцев девать! Вот они пускай и копают!
При упоминании о маленькой победоносной войне генерал-адмирал криво усмехнулся:
— Пословицу знаешь? Не хвались, идучи на рать…
— Молодой человек! Не забывайте, что БАМ строился при несопоставимом с Транссибом уровнем механизации — сейчас ничего такого просто нет! — Снова принялся вещать Павел. — Еще и поэтому южная трасса предпочтительней!
— Я как представлю себе: сто тысяч мужиков с кирками и лопатами посреди забайкальской тайги десять лет колупаются… — закатил глаза Шенк. — А природная среда, ешкин дрын, там еще та… Как бы словосочетание «забайкальский комсомолец» не появилось на свет раньше графика…
— Ну, если прения по второстепенному вопросу закончены, я, с вашего позволения продолжу? — обвел всех взглядом Павел.
Мы дружно киваем, и Павел снова берет в руки папку. Цифры сыплются, как из рога изобилия. Потребно, необходимо, должно быть обеспечено…