Оружие было доставлено.

Семь монотонных дней сменяли один другой.

Некоторое развлечение вносили в томительный рейс лишь редкие встречные суда, да и те проходили далеко от курса «Гордости Океана».

Обогнув на рассвете восьмого дня Мадуру, капитан Джафферс начал проявлять несвойственную ему бдительность.

Вооруженный огромной старинной трубой, он то и дело подносил ее к глазам. Далекий дымок или парус на горизонте заставляли его прирастать к окуляру.

Впереди, по курсу «Гордости Океана», начала вырастать голубая шапка вулкана Ахунга.

— К ночи мы будем на Бали, туан[14], — обращаясь к Парыгану, сказал малаец. — Не забудь своего обещания.

— О чем это вы все беседуете с желтым джентльменом? — спросил Смитс, бросаясь в шез-лонг.

Тон вопроса, вызвал у Парыгана невольное раздражение.

Он посмотрел на самодовольное лицо собеседника и сухо сказал:

— Я интересуюсь, — существует ли на Бали «коппенспеллен?»

— Охота за черепами? — повторил англичанин. — Насколько мне известно — нет. Но если вы устроитесь в Батавии[15], то вам грозит беда иного порядка. Первым делом вам предложат вопрос, на какие средства вы собираетесь жить в городе или вообще на острове. И если вы не найдете аргумента в виде чековой книжки, то вас отправят назад…

Парыган посмотрел удивленно.

— Престиж белого человека прежде всего, — со смехом ответил на его безмолвный вопрос Смитс.

С потушенными огнями шхуна вошла в маленький залив и бросила якорь в кабельтове[16] от берега. Из непроницаемого сумрака гигантских деревьев доносились до шхуны заглушенные расстоянием шорохи. Пассажир-малаец, облокотившись о борт, напряженно вслушивался в шумы леса.