«Сахалин» от боли сначала взвизгнул, потом зло зарычал и, присев на задние лапы, взвился в воздухе. За ним остальная свора проделала то же.

Никита плашмя растянулся на нартах и закрыл глаза. Но еще перед тем, как его веки успели сомкнуться, он увидел под собой мутную и пенистую воду, которая под его нартами вертелась вьюном. Дальше Никита обо что-то стукнулся, и его руки разжались…

Открыв глаза, Никита долгое время не мог ничего понять. Вокруг него стояла толпа троичан, а сам он лежал на прошлогодней желтой траве. Обведя глазами толпу, он увидел невдалеке от себя нарты, а около них с высунутыми языками собак. Между ними с оскаленными зубами и без движения лежал на боку «Сахалин». Поднявшись на ноги, Никита, шатаясь, подошел к нему и припал лицом к его морде…

— Видели, как он прыгнул?.. — и вдруг, вспомнив, зачем он гнал собак, Никита вскочил на ноги и громко закричал — Китайцы!.. Китайцы!.. Они ехали с тунгусами за мной!.. Они везут клюкву на продажу в Хабаровск!.. Клюква собрана прокаженными, они хотят заразить этой болезнью Хабаровск… Вы должны их перехватить!.. Я…

Дальше он не мог ничего произнести и в изнеможении опустился около своей собаки. Положив обе руки «Сахалину» на спину, он стал нежно гладить его по мокрой и грязной шерсти.

— Так у вас кто-нибудь прыгал? — еще раз спросил Никита у окружающих.

Но ему никто не ответил…

Услышав о клюкве прокаженных, все бросились в разные стороны: один в город, на телеграф, чтобы предупредить Хабаровск, другие — к берегу, к тому месту, куда уже выходили усталые тунгусские упряжки…