— Гей, сколько там у вас воды?

— Ни капли!

Ответ ясно прозвучал в мирном лунном воздухе. Услыхав его, люди в первом баркасе перестали грести, и видно было, как с поднятых весел стекали капли, сверкая алмазами при свете месяца.

— Гей, там, баркас! — крикнул человек на носу, — налегай на весла!

— Молчать, негодяй! — крикнул Лефарж. — Кто ты, чтобы командовать?

— Сам негодяй! — отозвался тот. — Ребята, заворачивай!

Гребцы штирборта дали задний ход, и второй баркас завернул.

— Ложись в дрейф! — донеслась команда со второго баркаса, с трудом подвигавшегося к первому. — Налегай на весла! Подними весла! Лучше покончить сразу.

Второй баркас перестал грести и остановился на расстоянии одного кабельтова.

— Сколько у вас воды? — прозвучал голос боцмана.

— Не хватит всем по одному разу напиться.

Лефарж сделал движение встать, но боцман со второго баркаса ударил его веслом, и он свалился на дно лодки.

— Дайте нам воды! — послышались голоса со второго баркаса. — В горле пересохло от гребли.

Боцман внезапно разразился потоком брани.

— Дайте нам воды, — кричал он, — не то, клянусь дьяволом, мы пойдем на абордаж!

Не успел он кончить, как угроза уже была приведена в исполнение. Сражение длилось недолго: второй баркас был чересчур переполнен для борьбы. Люди правого борта на первом баркасе сражались веслами в то время, как сидевшие у левого борта удерживали лодку в равновесии.

Скоро все было кончено, и второй баркас отчалил. Половина людей в нем были ранены в голову, при чем двое из них лежали без сознания.

На закате следующего дня первый баркас лежал в дрейфе. Последняя капля воды была выпита давным-давно.

Подобно грозному привидению, второй баркас преследовал его весь день, моля о воде, которой больше не было. Люди первого баркаса, мрачные и угрюмые, подавленные сознанием преступления, мучимые жаждой и голосами своих жертв, принимались усиленно грести, как только вторая лодка пыталась к ним приблизиться.

Время от времени, как бы движимые общим побуждением, они выкрикивали в один голос: