Я украдкой улыбнулся. Хотел упрекнуть ее за неприличный поток вопросов, но вовремя вспомнил, что давно уже покинул светский Лондон, да еще вдобавок я — дома. Там, где радость измеряется в вопросах, а радушие в торопливой готовке.

— Долетел нормально, — начал я с конца, — перелет, правда, был выматывающе-долгим, но это пройдет. Вот, хотел со Стасом поговорить…

— Ах, ты собрался продать квартиру? — удачно для меня догадалась тетка. Ту самую квартиру, которая осталась от моих родителей и которую они все это время честно сдавали. Ну, и слава богу, у меня не было своей версии, а тетя только что придумала отличный, объясняющий все ответ. — Хочешь осесть в Лондоне?

— Да, тетя Света, — кивнул я, но снова спрашивать, где Стас, не стал. Во-первых, неприлично повторять вопрос, на который не хотят отвечать, во-вторых, что-то насторожило меня. Когда я заговаривал о дяде, видимых изменений не происходило, но что-то тревожное и напряженное повисало в воздухе.

— Как вы сами? — спросил я, доедая суп. — Юль, сядь, посиди с нами, велика честь для меня в пять утра что-то готовить!

Сдержано улыбнувшись, девушка кивнула, потушила газ и села рядом с матерью на стул. Котлеты были готовы.

Светлана хмурилась. Простой, казалось бы, вопрос заставил ее задуматься, она покрутила в руках ложку и сказала негромко.

— Да нормально все, работаю там же, учу детей росписи… они все такие талантливые. Юлечка вот собралась в МГУ на факультет журналистики. Очень интересная профессия, она поможет ей увидеть весь мир и познакомиться с большим количеством разных людей. И дома у нас все нормально…

— Не очень, — внезапно ледяным тоном подсказала Юля. — Расскажи ему.

— Ты о чем? — Светлана испепеляющее взглянула на дочь.

— Зачем ты так, мама, ведь Стас Антону не чужой человек, — отозвалась девушка, отвернувшись.

— Что случилось? — насторожился я.

— Тоша, понимаешь, ты улетел…

Тетка потерла глаза, опустив голову.

— Ты только не подумай, тут ведь никто не виноват, он же военный врач. Что-то с ним случилось, все с ног на голову встало в нашей семье.

Я встревожено смотрел на тетю, отставив тарелку. Мне хотелось задать главный вопрос: «Стас жив?», но я молчал и слушал. Нельзя торопить события, будет хуже всем. А Светлана продолжала:

— Стас, знаешь ли, стал все больше на работе пропадать. Перестал ночевать дома, приходил очень поздно, словно хотел прийти тогда, когда мы уже спим. Так поступают люди, которые не могут ужиться со своей головой или с родными. Приходил он всегда хмурый, садился у аквариума и часами смотрел туда.

Женщина посмотрела на меня, словно ища поддержки. Я обратил внимания, как неподвижно сидит Юля, ей очень хотелось что-то добавить, но она молчала, давая возможность матери рассказать все как есть.

— Я… мы сначала помочь пытались, узнать, что происходит, а он только отмахивался. Юля предложила не замечать того, что происходит, но ты же понимаешь…

Нет, я не понимал.