— Скорее всего, вон то, на торцевой стене и два сзади.

Понятненько… Может, это и глупо, но по-человечески подняться и просто постучать меня ещё днём не тянуло. И предчувствий вроде никаких не было, а вот не хотелось и всё. Наверное, во всём виновата масса фильмов про шпионов и подпольщиков, которые в детстве пересмотрел. Теперь прямо так и видел, что дверь открывается, а из квартиры в морду несколько стволов смотрит. Оказаться на месте Плейшнера совершенно не тянуло. Как там в анекдоте было — «Профессор седьмой раз выпадал из окна, а яд всё не действовал»… М-да, тем более яда у меня не было, а картинно выбрасываться с третьего этажа в кусты — глупо. Максимум — ногу подвернёшь. Может, конечно, и перемудрил, но вот решил зайти через окно. Тем более, по случаю тёплой ночи оно гостеприимно раскрыто, а рядом, как по заказу, растёт большой каштан. Приказав Лёшке бдеть внизу, сам, скинув сапоги, начал взбираться наверх.

Найдя удобную горизонтальную ветку чуть выше оконного проёма, удобно расположился на ней и навострил уши. Минут пять чутко вслушивался, и чем дольше ничего подозрительного не слышал, тем сильнее ругал себя за разыгравшуюся паранойю. Вот придурок! Не менжевался бы так, то ещё днём, забрав Вилли, уже уходили бы с Климом и его ребятами к месту встречи самолёта. А теперь вишу на дереве, как коала, и ночь нюхаю. Ещё сверчки эти расскрипелись… Тряхнув головой, чтобы избавиться от общего умиротворения, навеянного запахами и тишиной, уже приготовился мягко спрыгнуть на подоконник, как, услышав посторонний звук, чуть не сверзился вниз.

Ядрён батон! А это ещё что? C той стороны дома, возле входа в подъезд, мягко хлопнула дверь машины. Резко раздумав прыгать, я вцепился в свой насест покрепче. Откуда тут машина взялась?! Ведь буквально только что ничего не было! Да как тихо появилась…. Видно, водила, заглушив мотор, катился вниз по улице накатом. Вот и получилось, что никто ничего не услышал. А ещё через минуту в проёме появился человек и, посмотрев вниз, завесил окно одеялом, выполняющим роль светомаскировки. Биомать! Глянь он не вниз, а вверх, наверняка увидел бы мою глупую физиономию. Ведь не больше метра до него было.

Вытерев плечом капельку пота со щеки, соображал, как же быть дальше, попутно прислушиваясь к разговору в квартире. То, что говорили там по-немецки, даже не удивило. Судя по всему, приехавший был старшим, а засадники теперь отвечали на его вопросы. Причём тёплая, видно, у них там компашка собралась — никаких званий я не услышал. Друг к другу только по именам обращались. Хотя конечно, без присущих русским подколок и общей душевности беседы. Давно заметил — фрицы, даже если они добрые знакомые, о работе разговаривают сухо и обстоятельно. Вот и сейчас разговор у них проходил в картонно-деловом ключе. Приехавший, которого один из встречавших назвал Генрихом, спрашивал — как прошёл день. Ему отвечали, мол, тихо, спокойно — без шума и пыли. И в свою очередь задали вопрос, от которого я чуть не кувыркнулся повторно.

— Генрих, а что на площади? К объявлениям кто-нибудь подходил?

— Нет, Курт. Точильщик утверждает, что в основном только местные. Было также пятеро незнакомых, в разное время. За ними ушли филёры, но потом выяснилось, что это тоже пустышка. Да, ещё уголовник там из новеньких тёрся, но ближе десяти метров не подходил. А с такого расстояния ничего бы он не разглядел.

— Уголовника тоже проверили?

— Нет, людей уже не было, но Крамаренко утверждает, что это точно ворюга. А у него — глаз намётан.

— Всё равно — зря его не проверили.

— Курт, ты прекрасно знаешь, сколько у нас людей. Тем более что Крамаренко с этим субчиком разговаривал. Тот интересовался, какой фильм в офицерском кинотеатре идёт. Да и по поведению на советского шпиона совершенно не похож. Обычная шантрапа.

— Если бы шпионы были похожи на шпионов, наша работа значительно бы упростилась.

— Ты как всегда прав. Но всё равно, как бы там ни было, тот, кто должен забрать документы, мимо этой квартиры не пройдёт.

Тут они, видно, закурили, потому что я услышал щелчки зажигалки, и на какое-то время повисло молчание. Потом Курт опять подал голос:

— А резидент не мог соврать?

— Ты же сам присутствовал на допросе. Он рассказал и то, что знал, и о чём давно забыл.

— Да действительно… жалко только, что Отто перестарался. Что там врачи насчёт русского говорят?

— Ничего особо страшного. Как обычно отбитые почки, сломанные рёбра, выбитые зубы. Дня через три можно будет продолжить. Главное, документы успели перехватить. А это уже — Железный крест. Да ещё и за каждого, кто здесь появится — премия.

Фрицы негромко рассмеялись, а я сильно огорчился. Вот козлы! Похоже, наша миссия — напрочь провалена и придётся теперь уходить несолоно хлебавши. По всем статьям местные контрики обыграли. Хотя, правда, не по всем — нас-то поймать не удалось. Но насколько тут всё схвачено! Подойди я сразу к этим объявлениям, имел бы сейчас, как Вилли, — отбитые почки и сломанные рёбра. Да и Светку бы ломали не меньше… Представив, как неизвестный мне Отто мордует мою напарницу, только зубами скрипнул. Нет уж, ребята! Просто так мы не уйдём! В самой квартире, судя по репликам, народу было человека четыре, помимо старшего, поэтому тут шуметь не будем. А вот вашего Генриха за цугундер — однозначно тряхнём.

Дождавшись, когда ловцы человеков начали прощаться, скользнул вниз по дереву и, за секунду вбив ноги в сапоги, метнулся к сараю.