— Я не понимаю, как можно решать вопросы кулаками!

— Да!

— Чу!

— Да!

— Юдик, что ты дакаешь?

— Я с тобой полностью согласен. Я тоже пацифист!

— Да-а?

Общими усилиями было решено оставить победу в первом поединке за мной. Скандинавы согласились с мо-им нетрадиционным и оригинальным подходом к ведению боя, но взяли клятвенное заверение, что в массовом по-боище нововведений использоваться не будет. Валькирия немного подулась, но потом приняла персональный вызов Магуры и успокоилась.

А потом… Две армии сошлись стенка на стенку, под ободряющие крики болельщиков, которых набралось го-раздо больше, чем воителей. VIP-места на небольшом взгорке заняли боги. Публика попроще разместилась в меру своих возможностей и способностей: русалки оседлали по такому случаю всех имеющихся в наличии полканов; ки-киморы расселись по деревьям; остальные наблюдали баталию из партера. Как умудрялся держаться на макушке со-сны отчаянно жестикулирующий Хмара, осталось для меня загадкой. А битва тем временем была в самом разгаре. С левого фланга бились богатыри, с правого — оборотни, в центре — младшие боги и фолки, среди которых мелькала ры-жая шевелюра Рыськи, тельняшка Боцмана, и… чёрная грива Разгуляя. Даже сугубо домашний Семён затесался в зад-них рядах и мутузил соперника, сопровождая свой кулачный поединок смачными комментариями.

Смотреть на эту месиловку у меня не было никакого желания, тем более что муженёк мой решил тряхнуть молодецкой удалью, и как я его не уговаривала не вмешиваться, стоял на своём.

— Не делай из меня посмешище! Жена, значит, билась на поединке, да ещё победила, а я должен довольство-ваться ролью пассивного наблюдателя? Обидно, знаешь ли! — горячился Май.

— Зубы выбьют, новые не отрастут, — ворчала я.

— Варенька, ты за меня не бойся. У меня спортивная подготовка, можно сказать, пропадает. Я буду предельно внимательным. Пара — тройка синяков, не больше. А?

— Нос береги, — обречённо посоветовала я, — а то Хмара недавно высказался, что ты для него самый желанный пациент. Он тебя ещё не разу на вкус не пробовал.

— А тебя разве пробовал?

— А коленка?

— А-а. Забыл. Ну, я пошёл?

— Иди уж… Но смотреть на это я не буду. Извини.

— Да не смотри…

Я оставила стан болельщиков и уединилась под всё той же разлапистой елью, устроившись со стороны леса. Крики, доносившиеся с поля боя, заставляли меня вздрагивать и ёжиться, словно от мороза. Я с каким-то диким ос-тервенением избавилась от доспехов, раскидав их по земле.