— Прямо немая сцена из Гоголя, — усмехнулся Май и, первым двинулся к избушке. — Искусственное дыхание никому делать не надо?
— Суфия-а-а-а-а-а-а-а! — выпустила воздух Джинни, чуть ли не переходя на ультразвук.
Что сказать, встреча сестёр всполошила наверное половину Порубежья. Во-первых, сбегали в Град-Грот за Маликой. Пришлось прихватить и Чу, и Бориса, и Перетопа. Потом наведались в Волчановку за Белым Волком и Марлой. Сороки позвали Бабу Ягу и Дуплянских. Семён явился, следуя своей интуиции. Не могли пропустить новое знакомство Хмара с Баськой. Как в компании оказался гном Додор, не знал никто….
Встреча вновь грозила затянуться за полночь, а нам утром, всё-таки на работу. Вот я и попросила Софию сна-чала рассказать, как она смогла спастись от Саббаха. А уж потом, без нас, они расскажут старшей (как оказалось) се-стре все приключения младших.
Когда Суфия поняла, что все несчастья её семьи происходят по вине одного колдуна, времени для спасения почти не осталось (в магическом смысле). Конечно, сам колдун был слаб, но помощь демона Кра позволяла ему справляться с более сильными противниками. Да и вероломство Малики оказало неоценимую услугу. Сёстры доверя-ли ей, и не подозревали, что младшенькая перешла на сторону врага. Пока они разобрались что к чему, ещё две сестры погибли. Суфия, поняв, что рано или поздно достанут и её, решила пойти навстречу их желаниям, вот только…
Своего двойника она создавала долго и кропотливо. Первые экземпляры были нежизнеспособны. Не просто создать гомункула, но ещё сложнее создать гомункула — точную копию создательницы. А создать копию, способную принять силу и душу, просто невозможно! Суфия трудилась над вторым своим телом, укрывшись от мира в древних пещерах. Ни одна живая душа не должна была знать, что создаёт волшебница, какие опыты проводит, чего ожидает в итоге. Наконец, запасное тело было создано и обучено минимальному необходимому запасу знаний и навыков. Су-фия приступила к перекачке силы. Это оказалось не менее сложно, чем создать и обучить двойника. Сила текла в чу-жое тело неохотно, сопротивляясь и норовя вернуться на родину. Такое нежелание силы было вызвано чужой аурой. Суфия специально изменила её, что бы враги не смогли отследить волшебницу в дальнейшем. Ослабленная, практи-чески лишённая не только волшебных, но и жизненных сил, она сдалась на милость врагам. Горькое разочарование постигло тогда Саббаха. Силы у жертвы оказалось так мало, что она едва компенсировала затраты на свою поимку. Злобный колдун не заметил, что волшебница, не имеющая возможности сопротивляться, в последние мгновение перед смертью сумела вырвать свою душу из его цепких лап, и унеслась, в только ей известное убежище, на воссоединение с новым телом.
Привыкать к новому телу было тяжело. Сила не слушалась. Порой Суфие казалось, что все её старания на-прасны, и она больше никогда не обретёт былой мощи. Когда наступил перелом, она не поняла. Но в один прекрасный день, хотя на самом деле он был промозглым и дождливым, ей без труда удалось разжечь костёр в своей пещере. Все-го лишь костёр. Но долгое время ей и это было не под силу. С этого момента всё изменилась. Она вернулась в мир. Но оставаться в местности, где её хорошо знали, было небезопасно. Только сейчас она поняла, что не надо было так усердствовать с похожестью. Как раз наоборот, следовало создать другую внешность. Но дело было сделано… Она путешествовала по свету, но долго, в прочем, нигде не оставалась. И лишь полвека назад осела в России. Скорее все-го, провидение привело её в эти земли. Многонациональная страна, где любая внешность не вызывала удивления. Су-фия даже нашла себе спутника жизни и родила дочь, но муж её так и не узнал, на ком, собственно, он был женат. Доч-ка не унаследовала от матери сколько-нибудь силы, и Суфия посчитала, что дети от обычных людей не перенимают дара. Но внучка Влада несказанно порадовала её, когда стала проявлять признаки силы. А потом в стране стало воз-можным заниматься колдовством и ворожбой (правда, на дилетантском уровне), но и этого было достаточно волшеб-нице. Потомственная ведьма София открыла приём посетителей…
На следующий день я не знала, куда деться от сверлящего взгляда Влады. Казалось, что она умудряется де-лать с вои дела, и, одновременно портить мне настроение своим обиженно-вопросительным взглядом. И ведь ни одно-го слова за весь день не сказала, ни одного вопроса не задала. Только смотрит.
— Ты рентгеном подрабатывать не пробовала? — не выдержала я. — У тебя взгляд радиационный.
— Ага, — отозвалась секретарша, — у меня сейчас вообще неконтролируемая ядерная реакция начнётся! Я уже вторые сутки мучаюсь!
— Первые сутки ты мучаешься, — заявила я ехидно, — вторые — через три часа начнутся.
— Умничаешь? А вот что с моей бабушкой, сказать не можешь! — о-очень обиженным тоном отозвалась Влада.
— Не могу, — покладисто согласилась я. — Во-первых, я обещала Су… твоей бабушке, во-вторых, если я тебе не то, что надо расскажу, она обидится и нашлёт на меня каких-нибудь проклятий…
— Да я понимаю… Но интересно ведь!
Суфия вернулась вечером через нашу квартиру. Сказать, что она была счастлива, не сказать ничего. Немного настроение ей подпортило наше напоминание, что домой в столь помолодевшем виде ей отправляться не стоит. Нам досталась порция благодарностей, порция восхищений и просьба считать её другом. Ну, как тут откажешь?
Какую долю правды рассказала бабушка любимой внучке, я не знала, но, глядя на ушедшую в себя девушку, буквально на автопилоте выполнявшую свою работу, я порадовалась за собственную выдержку. Скрывать свои чувст-ва ведьмочке ещё учиться и учиться.
День Рода выдался пасмурным, но тёплым, безветренным. Конечно, ласковые лучи солнца немного скрасили бы моё нервно — паническое состояние, настроили бы на позитив, но… Серая пелена осенних туч комфортно распо-ложилась на небе и не собиралась уступать своего ложа. Хорошо ещё, что дождь не зарядил, а то бы я совсем удари-лась в хандру и сплин. Мне всё время казалось, что я не подхожу для столь важной миссии. Да не просто не подхожу, а не подхожу по всем параметрам! Виданное ли дело, воскрешать мёртвых!? Это некромантией попахивает. А какой из меня некромант? И вообще, я мёртвых, не то, чтобы боюсь, но… опасаюсь. И как, интересно мне, они выглядят? Вдруг, это просто голые костяки? Хотя, костяки, это совсем не плохо. А вот если на них разлагающаяся плоть имеет-ся, да ещё воняет… Бр-р-р. И как их различать?…
Перетоп мягко ступал по лесной тропе, стараясь как можно аккуратнее оттранспортировать меня к пещере Цмока. Я почти всю дальнюю дорогу молчала, углубившись в свои думы, и Перетоп не доставал меня разговорами. Он, вообще, был по жизни молчуном, и только в редких случаях проявлял словоохотливость. Так, в дружном молча-нии мы и добрались до приснопамятной пещеры, в которой нас уже ожидали Баба Яга, мрачный, как всегда Всевед, Май, ушедший ни свет, ни заря с Рыськой освобождать пещеру от охранника Цмока, сам Рыська и суровый Громо-вержец.
— А я всю дорогу думала, чего это погода сегодня такая пасмурная, — вместо приветствия, упрекнула я Перуна.
— Я, конечно, всех ваших Берегинских тайн не знаю, — Перун перестал нервно вышагивать вдоль входа в пеще-ру и опёрся о свою секиру, — но воскрешение лучше происходит во время дождя.