Первым пришёл с работы отец и сразу закричал:

— Встать! Не притворяйся! Я тебя заставлю сделать ремонт в коридоре!.. Марш на кухню!

Я, прихрамывая, поплёлся на кухню, где должен был стоя ждать, пока соберутся все соседи и начнут разбирать моё дело.

Наконец и Гопшинские, и Анна Сергеевна, и дядя Вася уселись на табуретки, тётя Лёля с Викой принялись за чистку картошки, а мой отец заходил из угла в угол.

«Придётся постоять с больной коленкой», — подумал я.

Сначала все молчали. Потом взял слово Казимир Иванович. Он всегда был моим обвинителем.

— Дело не в плинтусе, — сказал он, — а…

— …в свинтусе, — перебила его Вика.

— Вот именно, — поддакнула Марта Адамовна.

— Молчать! — крикнул отец, когда я открыл рот для глубокого вздоха.

— Я хочу сказать, — продолжал Казимир Иванович, — что человеку нужно учиться жить в коллективе! Возьмём меня. Что будет, если мы с Мартой начнём играть в коридоре в крокет? Или в городки? А?

— Вы не ребёнок! — отрезала Анна Сергеевна, которая была за меня.

— Мы уже несколько раз ставили вопрос о воспитании нашего жильца Мити. Лично для меня коммунальная квартира была большой школой. А вы посмотрите на линолеум! Прямо дух разрушения! — сказал Казимир Иванович.

— Всё это ерунда по сравнению с детством. Оно у человека одно, — задрожавшим голосом сказала Анна Сергеевна.

— Заставить его вымыть пол, и дело с концом, — предложил дядя Вася. — На ошибках учатся.

— Принеси сюда тетрадь! — приказал мне отец. Он считал, что меня должна воспитывать вся квартира.

Я пошёл за тетрадью, и, когда вернулся на кухню, спор из-за меня был в разгаре.

— Да, — сказал я, — а как же мне учиться на ошибках, когда они не повторяются, а, наоборот, появляются всё новые и новые?

— Нужно думать, перед тем как сделать какой-нибудь шаг, — сказал отец.

— Я сегодня записал пять шагов и теперь их обдумываю, — сказал я, отдавая отцу список.