После задачек я взял из ящика деньги, которые оставляла мама для покупки полуфабрикатов и другой сухомятки, перекинул через плечо авоську и пошёл в магазин.

Я купил мяса, но поругался с продавцом, потому что он сказал:

«Бери, что дают, и не капризничай…»

Потом выбрал большую треску, а в овощном взял лука, морковки и петрушки…

Во дворе ребята попросили меня постоять вратарём, но я сказал:

— Есть дела поважнее…

Дома я выложил покупки на кухонный стол, а «Книгу о вкусной и здоровой пище» раскрыл на страничке с бульоном и поставил на подоконник. Я стоял перед ней с ножом в руке, как дирижёр в оркестре перед нотами, и очень волновался: всё-таки первый раз взялся за такое дело.

Прочитав рецепт, я решительно отделил мясо от костей, которых мне надавал продавец, положил всё это в кастрюлю и поставил варить. Прокручивать мясо я не стал, потому что не умел. А лук, морковку и петрушку я очистил и сразу кинул в кастрюлю, хотя их нужно было сначала обжарить.

Заведя будильник, чтобы не прозевать бульон, я подумал: «Нелегко, конечно, готовить обед и делать уроки…»

Треску я разрезал на куски, потом начистил картошки, но делать рыбу по книге не захотел, это было сложно.

Я вспомнил, как её готовила мама, положил ещё не оттаявшие куски на сковородку, покрыл их ломтиками картошки и лука, облил всё это постным маслом, накрыл крышкой и поставил в духовку.

Бульон варился, а я писал упражнения по русскому и учил правила. Меня не тянуло ни во двор, ни к приёмнику…

Когда зазвенел будильник, я потушил газ под бульоном и ударил себя по лбу: я же забыл снять пену, хотя Вера Адамовна мне напоминала. И бульон получился каким-то мутным, но жирным. Я вынул из него мясо и обсосал кости. Есть мне хотелось, как никогда: ведь поел я давно, ещё на большой перемене. Только есть я не стал, а решил дождаться своего отца.

Варёное мясо я положил на тарелку и посыпал его листьями петрушки.

Из духовки вкусно пахло рыбой. Я попробовал кусочек картошки и обрадовался: она пропарилась и красиво запеклась сверху вместе с луком, хотя с краёв очень подгорела.

Был уже шестой час. Отец вот-вот должен был прийти с работы. Я прибрал в кухне и засел за географию.

Когда отец открыл дверь, я услышал, как он принюхивается к запаху первого и второго. Потом он загремел на кухне крышками и сказал:

— Ага! Подействовало! Я сказал, что не сдамся!.. А где же мама? — спросил он меня, зайдя в комнату.

— Она пришла на часок и, всё сделав, ушла, — сказал я. — Ей же нужно заниматься. Думаешь, легко с твоими первыми и вторыми?

Мой отец, смотря в потолок, задумался и потёр подбородок.