Когда я пришёл во двор, мама говорила Пашке:

— И ты не обижайся, ради бога, что я плохо о тебе думала. Я же не злая тигрица, в конце концов. Знаешь, сколько вы нервов нам вымотаете, пока мы вас в люди выведем. И ты не имел права думать о побеге. Надо было защищаться до конца. Ты уже взрослый и перенёс немало. Твоя мама может быть спокойна, а я… Из-за его переэкзаменовки у нас срывается отпуск, и тут ещё эти истории… В общем, не обижайся.

Пашка слушал её покрасневший и довольный.

— Буду опять сторожить, — сказал я Маринке, уже прыгавшей по «классикам». Она молчала. — Неужели не понимаешь, что я случайно его не удержал? — Она молчала. — Ну вот скажи! Ты и я поженились и уже старики. Я играю в лапту и выбиваю мячом стекло. А ты заковыляешь к домоуправу жаловаться? Так?

— Во-первых, не заковыляю. Во-вторых, мой муж будет смельчак и сам признается, что выбил стекло. В-третьих, я не собираюсь на тебе жениться, — сказала Маринка, прыгая на одной ноге, и я понял, что ей противно со мной разговаривать.

— Ну и ладно, — сказал я, подошёл к Петру Ильичу, смотревшему в небо, и спросил: — Какое слово ищете?

— Созвездие… Созвездие… Выпали из памяти все созвездия.

— Лебедь… Арфа… — Я вспомнил созвездия, приснившиеся мне во сне. — Козерога…

— Нет… Нет… На букву «В».

— Вега!

— Нет… Семь букв.

— Водолея!

— Уф! Наконец-то! — Пётр Ильич устало вздохнул. — Ну и кроссворд!.. Разделался. Завтра начнём заниматься. Учи правила.

К нам подошла соседка, у которой вчера пропала кошка, и стала меня умолять:

— Мальчик, возможно, у тебя есть связи в кругах, занимающихся мелкими кражами? Я вознагражу за кошку… За Диди…

— Как вам не стыдно, мадам! — возмутился Пётр Ильич, а я решил не грубить, чтобы избежать скандала.

К тому же меня из окна окликнула мама:

— Серёжа! Домой!

Я только взглянул исподлобья на соседку, потерявшую кошку, зашёл в подъезд и успел услышать ее слова:

— А вам не стыдно поддерживать отношения с человеком более чем сомнительной репутации?